Перейти грань - [93]

39

Новые здания стояли среди болот на поросшей лесом возвышенности, которая называлась Крейвенз-Пойнт. Их было пять, все по тридцать и более этажей, белоснежные внутри и снаружи, сверкавшие стеклом. Интерьеры были отделаны кафелем и алюминием в стиле модерн, одновременно внушавшем надежду и ввергавшем в ностальгию. Они показались Стрикланду чьим-то затерянным миром, ожидавшим возвращения своих обитателей.

Комплекс хорошо смотрелся на фоне январского дня. Джерсийские зольники были скрыты недавно выпавшим снегом, а бухта серебрилась хрусталиками льда. Зимнее небо казалось высоким и чистым.

В фойе на первом этаже главного коммерческого корпуса Стрикланд снимал вернисаж. Тематика выставки была морская: картины изображали буксиры, верфи, пришвартованные траулеры, сухогрузы под парами в ночи. «Они по-настоящему воздушные», — подумал Стрикланд о картинах. От них веяло одиночеством и еще чем-то пугающим. Художник, пожилой литовец с грубым и чувственным лицом, был некогда моряком советского торгового флота, ему удалось перебраться в Штаты, где его пристроил у себя Джек Кэмбл. Отец Энн всегда был готов помочь жертвам коммунизма, к тому же он коллекционировал картины маринистов. Часть сияющих новизной зданий принадлежала ему, а выставка была устроена в честь завершения их строительства. Среди гостей находился Гарри Торн. Сняв и записав все, что считал необходимым, Стрикланд отослал Херси на автофургоне в Нью-Йорк.

Застать Энн одну, после того как ушел ее отец, было нелегко. Работа была сделана, и Стрикланд мог позволить себе довольно продолжительное время наблюдать, как вокруг Энн вьются толстомордые джентльмены в темных костюмах. Они подносили ей белое вино, и она пила его стакан за стаканом. Когда Энн оказалась одна у аркообразного окна, выходящего на залив, он подошел к ней.

— Чем-то напоминает Гинденбург.

— Чем же?

Стрикланд пожал плечами.

— Те же силовые линии. Политика. Нью-Джерси остается фактом.

— Мы будем разрушены и сожжены?

— Я не знаю, — признался Стрикланд. — Вам здесь нравится?

— Мне нравятся картины. Что бы вы там ни говорили. При чем здесь политика?

— Конечно, — согласился Стрикланд. — Больше нет никакой политики.

— О Боже! — воскликнула Энн. — Неужели вам не дает покоя то, что эти люди владеют собственностью? Что художник литовец? Вот уж, действительно, вы последний из большевиков.

— Что вы делаете сегодня вечером? Вы заняты?

— Я еду домой, — ответила Энн. — А разве вы не закончили съемку?

— Не совсем. Есть одно место по дороге, которое я хотел показать вам.

Она посмотрела на него с любопытством.

— Что это за место?

Гарри Торн отделился от очередной группы гостей и подошел к ним. Он посмотрел на Стрикланда с выражением, которое на поверхностный взгляд могло показаться любезным.

— Он всюду, этот малый.

— Я всюду, — согласился Стрикланд, — а вот вас редко где встретишь, господин Торн. Что слышно от Хайлана?

— Как пишут газеты, — сказал Торн, — мистер Хайлан находится в бегах, что может вполне соответствовать действительности.

— Что все-таки произошло, как вы думаете? — спросил его Стрикланд.

— Мы можем никогда не узнать, что произошло. Я не могу отвечать за Мэтти Хайлана. Но каждый, кто имел со мной дело, будет иметь его и дальше.

— Чудно как-то все вышло, — заметил Стрикланд.

— Чудно еще и то, что ваш подручный снимал меня на пленку без всякого предупреждения и разрешения. Мне бы хотелось, чтобы подобное больше не повторялось.

— О'кей, — пообещал Стрикланд. — Извините.

— Хорошо, что я повидал капитана. — Торн обратился к Энн, имея в виду ее отца. — Мы с ним старые друзья, знаете ли. — Не взглянув на Стрикланда, он отвел Энн в сторону и стал что-то настойчиво нашептывать ей на ухо.

— Мой шофер отвезет вас домой, — услышал Стрикланд. — Я позвоню вам. Нам надо поговорить.

Когда она вернулась, Стрикланд принес ей еще вина.

— Вы нравитесь Торну.

— Он друг папы.

— Ему бы хотелось стать и вашим другом.

— Он расположен ко мне. — Ее язык слегка заплетался. — Думаю, что это неплохо. Он прочно стоит на ногах. Железный малый, как сказал бы папа.

— Послушайте, мне надо обсудить фильм. Может быть, поговорим? Как насчет того, чтобы поехать со мной?

— Я должна возвратиться.

— Зачем?

— Дела всегда найдутся.

— Пойдемте. Я на машине. Мне надо, чтобы вы помогли мне поразмышлять.

Она бросила на него смелый и в то же время какой-то отсутствующий и обеспокоенный взгляд, словно собиралась приняться за проблемы, никоим образом ее не касающиеся.

— Куда мы поедем?

— Это по пути. И совсем недалеко отсюда.

— Ладно, — согласилась она. — Я подброшу вас на машине Гарри, если это вас устроит.

Прощаясь с упитанными чиновниками и политиками, собравшимися в мезонине, Энн всем подряд предлагала подвезти их. К радости Стрикланда, никто не принял ее предложения. По пути она зашла в женский туалет первого этажа. Дожидаясь ее возвращения, он поднял глаза наверх, где проходил банкет, и увидел, что с лестницы на него смотрят два мордоворота.

Шофер был тот же, что возил их в Нью-Йорке. Его все так же отделяло от них затемненное стекло перегородки. Он вел машину на очень высокой скорости. За окнами мелькали пустоши центрального Джерси.