— Ее изнасиловали и зверски избили. Опухшие от синяков глаза не открываются; рваные раны на щеках и вокруг глаз; нос разбит. Рентгеновские снимки показывают на большой приток крови к верхнечелюстным пазам. Челюсть подвижна, но, мне кажется, у пострадавшей тройной перелом «ле форт».
— Чем били потерпевшую?
— Кулаками.
— Это невозможно.
— Вы придете к тому же заключению, когда ее увидите.
— Буду у вас через пятнадцать минут.
Гарри Эстес жил недалеко от больницы, поэтому через двенадцать минут был уже на месте. По дороге он размышлял о том, кто из его пациенток была эта женщина. Главным образом он практиковал в респектабельном северном районе Атланты. Его пациентками были преимущественно женщины, которые обращались к нему, чтобы увеличить или уменьшить грудь, изменить форму носа или сделать подтяжку лица с косметической целью, выбирая из целого диапазона косметических процедур. Среди пациентов лишь иногда появлялись люди, пострадавшие в автомобильных авариях. За время врачебной практики ему ни разу не приходилось заниматься женщинами, пострадавшими от побоев или изнасилования. Он также консультировал в расположенной в южной части города больнице Грэйди, где у него была огромная практика, и он набил себе руку и многому научился. Но больница Пьедмонт была самой модной и дорогой в городе. Кем могла быть эта женщина?
Припарковав машину, Эстес вошел в больницу. В коридоре его уже встречал Миллер.
— Кто эта пациентка?
— Она до сих пор не назвала своего имени.
— Она может контролировать свои действия?
— Я хотел, чтобы сначала вы поговорили с ней сами.
Войдя в приемный покой, Эстес замер на месте. Конечно, он не узнал пострадавшую, в таком виде ее и мать родная не узнала бы. Он никогда не видел ничего подобного. Склонившись над столом, он тихо обратился к женщине.
— Я доктор Эстес, — успокаивающим тоном начал он. — Я собираюсь позаботиться о вас, поэтому не стоит волноваться.
— Спасибо, Гарри, — низким голосом ответила пациентка.
Гарри Эстес был весьма педантичным человеком, позволявшим называть себя по имени только тем пациентам, которые были его друзьями, и его охватывал ужас всякий раз, когда он, пытаясь узнать, кто же эта женщина, вглядывался ей в лицо. Под предлогом, что хочет пощупать пульс, он вытащил из-под простыни ее левую руку.
Женщина стала ловить ртом воздух.
— Извините, я знаю, как болят эти ребра. Их нужно слегка забинтовать.
На пальце не было обручального кольца, но виднелся еле заметный след от него. Скорее всего, до недавнего времени она носила кольцо на этом пальце.
Эстес приподнял опухшие веки пострадавшей. Глаза зеленые, а зрачки уменьшились в размере.
— Больную не осматривал невропатолог? — спросил он у Миллера.
— Нет. Тут все нормально. Не думаю, что нужна помощь невропатолога. Но если вы хотите, я могу его позвать.
— Не надо, если вы удовлетворены этим аспектом.
— Попробуйте пошевелить ее челюстью.
Открыв рот женщины и придерживая пальцами ее верхние зубы, он попробовал двигать челюсть взад-вперед. Лицо пациентки при этом тоже начало двигаться. Казалось, все лицевые кости отделились от черепа. Стараясь говорить спокойно, Эстес произнес:
— Вы были абсолютно правы — это тройной перелом «ле форт». Сейчас необходимо наложить швы. — Сделав инъекцию ксилокаина в щеки и левое веко, он начал аккуратно зашивать рваные раны на лице.
— Вот так. Все будет хорошо.
На лице женщины появилось подобие улыбки.
— Неплохая работа для столь малоизвестного врача, как вы.
Эстес открыл рот от изумления. Его вдруг осенило, кто лежал перед ним. Он кивнул сестре.
— Сделайте ей один миллиграмм морфия внутривенно.
— Подождите! — остановила его пациентка.
Эстес склонился над женщиной.
— В чем дело?
— Я хочу увидеть Эла Шейфера. И никого другого. Никаких имен здесь.
— Вы сказали — Эла Шейфера? Вы уверены, что не хотите обратиться к Уолту Хопкинсу? — Шейфер был отчаянным судебным адвокатом в процессах по крупным криминальным делам. А Хопкинс, как ему было известно, был ее личным адвокатом.
— Шейфер, и никто другой.
— Ну ладно, — замялся Эстес. — Значит, вы уверены, что не хотите… никого другого?
— Никого другого.
Эстес кивнул медсестре, вдевавшей шприц в длинную резиновую трубку.
— А сейчас, дорогая, вам надо поспать, — прошептал он ей. — Увидимся завтра.
Его пациентка сразу расслабилась.
Эстес давал распоряжения.
— Положить лед на лицо и эту область груди, перебинтовать туловище, а затем провести интенсивную терапию. Отметьте в карте, что ей ничего нельзя делать ртом. Первое, что необходимо ей сделать утром, — это провести сканирование черепа. Как только я увижу результаты проведенного обследования, я назначу дату операции.
— Как записать ее имя? — спросила сестра.
— Запишите ее как… П. Д. Кларк, — ответил он, назвав первую пришедшую ему в голову фамилию человека, с которым в прошлый выходной сидел в одном нью-йоркском баре. — Позаботьтесь, чтобы адвокаты не досаждали ей своими вопросами относительно страхового полиса или чего-то еще. В настоящий момент все финансовые расходы списывайте на мой счет.
— Как скажете, доктор, — ответила медсестра, делая пометки в своей записной книжке. Вторая медсестра, наложив на лицо пациентки кусочки льда, покатила ее на тележке из приемного покоя в сторону лифта.
