Перевал Подумай - [47]
Ветер уже успел разделаться с флагами: только два или три еще держались на согнутых, как удилища, древках, другие распластались по карнизу, лишь изредка вздрагивая, и только флаг на куполе жил и боролся. Древко его лишь слегка отклонялось под напором урагана, а полотнище, свертываясь и вновь распрямляясь, отвечало ударом на удар. Флаг сверкал сквозь пургу и как будто радовался возможности во всю ширь взмахнуть своим алым крылом. Зрелище это было завораживающим.
Александр Ильич шел на выставку «Сегодня и завтра нашего города». От памятного разговора с Валей до этого дня пролег хлопотный путь. Но сейчас все уже было позади.
Он вошел в знакомый парадный зал и сразу понял: выставка удалась. Все вокруг выглядело праздничным, зал утратил свою официальность. И не потому, что давно уже здесь не собиралось такого количества людей, а потому, что на этот раз каждого привела сюда не обязанность, а личный интерес.
Два угла зала занимали огромные макеты, показывающие один и тот же склон, но в разной застройке. А рядом — на стенах и в простенках словно бы дышали летней свежестью цветные фотографии выращенных здесь, на Севере, цветов и отяжелевших от ягод ветвей… Того, что должно было дополнить будущий облик города.
Мысль показать на выставке эти снимки пришла Александру Ильичу при последнем посещении Гордеевых. Он знал, что сад фотографировали много — и для газет, и для местного музея, нужно только собрать все эти разрозненные фотографии и заставить заговорить их в полный голос. Лишь мельком глянув на них, он понял, что не ошибся и в этом. Видение сказочного сада зачаровывало людей, привыкших к вечному холоду северной земли, к ее скупости.
— Ты смотри, смородина-то, как виноград!
— И самолетом возить не надо…
— Земляника, земляника настоящая. И это у нас, а?
— Вот это маки! Красота!
И никто из них не замечал маленького человечка, который и сам смотрел на дело рук своих как на чудо и готов был дивиться и восхищаться вместе со всеми.
Увидев Ремезова, Федор Нилыч сейчас же подошел к нему.
— Нет, ты посмотри, Сашенька, какая прелесть, — с восторгом показал он на фотографию, где были изображены крупные ромашки, — Это же здешний дикарь, белый нивянник. Великолепное декоративное растение, не правда ли? Да еще и многолетник. А это сенецио… И как хорошо, что люди наконец видят все это сами! Ведь я, Саша, ветки с крыжовника, бывало, вместе с ягодами показывал, чтобы видели: он здесь созрел. Посмотрят, как на диковинку, — и забудут. Не землей на Колыме люди заняты…
— Я всегда говорил, что вы, Федор Нилыч, знаете о здешней земле то, чего о ней не знает никто. И, будем надеяться, теперь и о вас вспомнят, кому нужно.
— Твои слова да богу в уши, Сашенька…
— Ну, бог тут ни при чем, положим…
— Да ведь и я просто так сказал — по присловью. Нас не забывай!
Федор Нилыч шариком укатился в толпу.
Александр Ильич сразу увидел и Лунина вместе с секретарем парторганизации института Бергом. С ними о чем-то толковал Гольцев, как всегда, оттеснивший своими острыми плечами неповоротливого Синяева. Были тут и представители общественности, облисполкома и обкома партии. И еще много других, мало знакомых ему людей. Вместе с ними Александр Ильич смотрел на макеты и думал, что, пожалуй, зеленый пояс следует отодвинуть от береговой полосы. Морской туман не даст подняться деревьям. Спортивный же комплекс удобно разместится в защищенном от ветров распадке. Вероятно, и еще кое о чем придется подумать, учесть высказывания посетителей выставки. Какая все-таки удача, что ее удалось организовать! Это все Валя…
— Что ж, товарищи, — сказал секретарь обкома, — выставка получилась интересная, и открыта ко времени.
— Простите, — не вытерпел Гольцев, — но выставка — это самодеятельность в какой-то мере, а в институте речь давно уже идет только об одном проекте. Оценка прессы…
— Вероятно, вы и есть товарищ Гольцев? — остановил его секретарь обкома, — Мы только что говорили о вас. Вот товарищ Лунин нам объяснил, что статья организована лично вами с заведомо предвзятой позиции. Пользуясь тем, что корреспондент новичок, вы его намеренно дезинформировали. К этому вопросу еще придется вернуться. А с автором «морского» проекта мне хотелось бы побеседовать. Он здесь?
— Да, Александр Ильич, подойдите сюда, пожалуйста, — нехотя позвал Лунин.
Ремезов подошел, поздоровался. Он не суетился и был относительно спокоен.
— Так вы считаете, что ваши «ленты» смогут противостоять даже такому ветру, как сегодня? — заинтересованно спросил секретарь обкома.
— Безусловно, — уверенно ответил Александр Ильич.
— Интересно, очень интересно, — произнес секретарь, — не знаю, конечно, что скажут московские специалисты, но мне ваш проект по душе. Я ведь тоже люблю здешнее море и нашу природу. Недавно мне пришлось побывать в Тольятти. Город молодой, такой же, как наш, хоть и стоит на другой широте. Строится бурно. Смотрел, сравнивал… И, право же, много общего вижу в том, что делают архитекторы там и что предлагается здесь, на этой выставке. И у них и у нас, с одной стороны, — современный город, с другой — лес, парк, река, море. Индустрия и природа рядом.
Повесть рассказывает о вступлении подростка в юность, о горестях и радостях, которые окружают его за порогом детства. Действие повести происходит на Колыме в наши дни.
Писательница Ольга Николаевна Гуссаковская впервые выступает с повестями для детей.До этого ее книги были адресованы взрослым, рассказывали о далеком северном крае — Колыме, где она жила.В этот сборник входят три очень разных повести — «Татарская сеча», «Так далеко от фронта» и «Повесть о последней, ненайденной земле». Их объединяет одна мысль — утверждение великой силы деятельного добра, глубокая ответственность человека за все, что происходит вокруг.Эта тема уже давно волнует писательницу и проходит через все ее творчество.Рано или поздно добро побеждает зло — об этом нужно помнить в любую минуту, верить в эту победу.
Каждый человек хранит в памяти особенный день, когда ему впервые открылась красота земли. Бывает это у всех по-разному: у кого в детстве, а у кого и седина успеет пробиться, прежде чем этот день наступят… Но все равно в свой час он придет. Мне было совсем немного лет, и жила я в тихом приволжском городке, когда в мою жизнь пришел Вечер первого снега, и мир, который до этого существовал словно бы вне меня, вдруг приблизился и наполнился красками, светом и радостью. И с тех пор я смотрю на людей иными глазами, как бы спрашивая, а был ли такой вечер в их жизни? В своей книге я решила рассказать о северном крае, чью красоту увидеть и понять нелегко.
В свою новую книгу писательница Ольга Гуссаковская, автор уже известной читателю повести «Ищу страну Синегорию», включила повесть «О чем разговаривают рыбы», «Повесть о последней ненайденной земле» и цикл небольших поэтических рассказов.Все эти произведения исполнены глубоких раздумий о сложных человеческих судьбах и отношениях, проникнутых любовью к людям, верой в них.Написана книга образным и выразительным языком.
Книга «Ищу страну Синегорию» сразу найдет своего читателя. Молодая писательница Ольга Николаевна Гуссаковская с большой теплотой рассказывает о людях Севера.Основные герои книги — геологи. Им посвящена повесть «Ищу страну Синегорию», о них же говорится и в двух рассказах. Им — романтикам трудных троп — посвящается книга.Ольга Гуссаковская мастерски описывает своеобразную красоту северного края, душевную и духовную щедрость ее людей.
В новый сборник вологодского прозаика Сергея Багрова вошли рассказы и повести о жителях северного Нечерноземья. Герои книги — колхозники, сплавщики, лесорубы, доярки — люди простые, скромные, добрые.
Валентин Родин окончил в 1948 году Томский индустриальный техникум и много лет проработал в одном из леспромхозов Томской области — электриком, механиком, главным инженером, начальником лесопункта. Пишет он о простых тружениках лесной промышленности, публиковался, главным образом, в периодике. «Весна Михаила Протасова» — первая книга В. Родина.
Илья Зиновьевич Гордон — известный еврейский писатель, автор ряда романов, повестей и рассказов, изданных на идиш, русском и других языках. Читатели знают Илью Гордона по книгам «Бурьян», «Ингул-бояр», «Повести и рассказы», «Три брата», «Вначале их было двое», «Вчера и сегодня», «Просторы», «Избранное» и другим. В документально-художественном романе «Под жарким солнцем» повествуется о человеке неиссякаемой творческой энергии, смелых поисков и новаторских идей, который вместе со своими сподвижниками в сложных природных условиях создал в безводной крымской степи крупнейший агропромышленный комплекс.
Сборник рассказов «Неугасимые зарницы» — первая книга украинских прозаиков Марии Лисовской и Константина Тесленко, выходящая в переводе на русский язык. Рассказы повествуют о тружениках Донбасса и Закарпатья — рабочих, колхозниках, врачах и учителях.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.