Пересмешник - [27]

Позади судьи располагалась Большая печать Северной Америки, точно как в Доме благоговения интерната для лиц умственного труда. Пыль лежала на рельефном изображении голубя и сердца и на пластиковых статуэтках богинь-близнецов Индивидуализма и Приватности по обе стороны от печати.

Споффорт посадил меня на скамью подсудимых, которая была из чего-то, называемого деревом, и очень неудобная. Потом на удивление мягким движениям снял с меня наручники и велел мне вставить правую руку в Отверстие правды прямо передо мной.

– За каждую ложь тебе будут отсекать по пальцу, – тихо сказал он. – Думай, что говоришь судье.

Разумеется, про суды и про Отверстие правды нам рассказывали на уроках «Основы государства и права». Но в реальности я никогда этого не видел, и меня затрясло от страха. Может быть, страх еще усиливался тем, что многое тут походило на интернат и на то, как в детстве меня наказали за нарушение личного пространства. Я ерзал на жесткой скамье, пытаясь устроиться поудобнее, и ждал.

Споффорт оглядел помещение, как будто изучал обвалившуюся штукатурку, портреты древних людей или пустые деревянные скамьи. Потом он подошел к судье, провел рукой по его щеке и оглядел пыль у себя на пальцах.

– Непростительно, – сказал Споффорт.

Он повернулся к секретарю и произнес властно:

– Активируйся, секретарь суда.

Секретарь не шевельнулся, задвигались только его губы:

– Кто требует суда?

– Я Робот Разумный. Девятая модель. Я приказываю тебе проснуться.

Секретарь сразу вскочил. С его колен на пол посыпался какой-то мусор.

– Да, ваша честь. Я проснулся и активирован.

– Немедленно вызови уборщиков почистить судью. – Споффорт глянул на комья желтой пыли и мусор у клерка на одежде и добавил: – И сам почистись.

Секретарь отвечал почтительно:

– Судебные роботы-уборщики больше не действуют, ваша честь.

– Почему?

– Разряженные батареи и общие неисправности, ваша честь.

– Почему их не починили?

– Ремонтной бригады в Центральном парке нет уже двадцать желтых, ваша честь.

– Ладно, – сказал Споффорт. – Тогда принеси все нужное и сам почисти вас двоих.

– Хорошо, ваша честь.

Секретарь медленно побрел к выходу. Он сильно хромал: одна его нога практически волочилась.

Через несколько минут он вернулся с ведром воды и губкой, подошел к судье и, окунув губку в воду, начал вытирать тому лицо. Немного желтой пыли размазалось, но основная часть смылась. Секретарь, медленно и неловко, начал оттирать судье руки.

Споффорт выказывал нетерпение. Я и не знал раньше, что бывают нетерпеливые роботы, но Споффорт громко притопывал. Внезапно он резко подошел к сидящему судье, наклонился, ухватил край мантии и встряхнул. В воздух поднялась пыль, а когда она осела, паутины уже не было.

Споффорт выпрямился и поглядел на судью. Велел секретарю остановиться. Тот сразу замер. На руке судьи (она по-прежнему лежала на коленях) осталась зеленая полоса.

– Твое присутствие на заседании не потребуется. Я сам буду вести протокол, – сказал Споффорт. – Пока идут слушания, позвони в Центральное бюро техобслуживания, пусть немедленно пришлют муниципального робота-уборщика и ремонтника.

Секретарь тупо вытаращился на Споффорта. Судя по зеленым мочкам ушей, это была Третья модель, а они лишь чуточку сообразительнее недоумков.

– Телефон не работает, – сказал он.

– Тогда сходи в Центральное бюро техобслуживания. До него кварталов пять.

– Сходить? – переспросил робот.

– Ты определенно умеешь ходить. Знаешь, куда идти?

– Да, сэр.

Секретарь повернулся и заковылял к двери.

– Погоди! – крикнул Споффорт. – Вернись.

Секретарь вернулся и встал перед ним. Споффорт нагнулся, правой рукой взялся за левую ногу секретаря, ощупал и резко крутанул. Внутри что-то заскрежетало. Споффорт выпрямился.

– Иди, – сказал он.

И секретарь, нисколько не хромая, вышел из зала суда.

Споффорт вновь повернулся к судье. Тот был уже гораздо чище, только в зеленых разводах и помят.

– Я требую суда, – сказал Споффорт.

В курсе «Основы государства и права» нам называли именно эту формулу и говорили, что любой гражданин может ее употребить. Про роботов, правда, не упоминали. Нам рассказывали, как важны суды для защиты наших священных прав на индивидуализм и приватность и как полезны судьи, но в целом курс оставлял впечатление, что от судов лучше держаться подальше.

Голова судьи проснулась, хотя сам он остался неподвижным.

– Кто требует суда? – гулко и торжественно произнес он.

– Я робот Девятой модели, – тихо ответил Споффорт, – запрограммированный на уличение и наделенный полномочиями детектора правительством Северной Америки.

Тут судья проснулся уже целиком. Он оправил мантию, провел пальцами по седеющим волосам, подпер голову рукой и сказал:

– Заседание суда открыто. Что желает рассмотреть гражданин робот?

Гражданин робот? Я впервые слышал такое сочетание.

– Уголовное преступление, судья. Обвиняемый представится. – Споффорт повернулся ко мне. – Назовите фамилию, имя, должность и место проживания. – Он кивнул на Отверстие правды. – Будьте внимательны.

Я почти забыл про Отверстие правды. Стараясь не глядеть на него, я сказал, тщательно выбирая слова:

– Меня зовут Пол Бентли. Я преподаватель психоискусств в университете Юго-Восточного Огайо. Мое официальное местопроживание – профессорский корпус в студенческом городке. В настоящее время я живу в библиотеке Нью-Йоркского университета, куда меня временно оформил проректор по работе с преподавательским составом.