Перешагнувшие через юность - [18]

И двинулись по мосту за отрядом Снегуры машины с красноармейцами. Одна за другой. Впрочем, фашисты опомнились. Мост они уже потеряли. Что им оставалось? Вознамерились поднять его на воздух, кинулись к адской машине. Но Холодов с товарищами опередили их. Взрыв не состоялся.

Заняв здесь плацдарм, части из группы Камкова начали расширять его. Наша 37-я нажала на 17-ю фашистскую армию. А 9-я и 18-я советские армии продолжали наносить фланговые удары по 1-й танковой Клейста.

56-я армия получила поддержку и, выбрав благоприятный момент, вышибла гитлеровцев из Ростова. Захлопнулись ворота на Кавказ.

А было это в 1941 году, когда Красная Армия только-только набиралась опыта.

3

Отброшенные на запад оккупанты зацепились за берег Миуса. Принялись строить там доты и дзоты, заковывать их в железо и бетон. Лишь бы закрепиться как-нибудь. Тут уж не до зимних квартир в Ростове…

Зима началась обильными снегопадами. Слой снега покрыл взрытую снарядами и минами степь, припудрил кусты и крыши — все выбелил. Только воды Миуса сурово темнели. Отвесные скалы по берегу реки гитлеровцы использовали под огневые точки. Малейший шорох на нашем берегу — и скалы огрызаются злобной пальбой.

Наши войска готовились к броску через Миус. Потому так бурно проходили партийные и комсомольские собрания в полку. Обсуждались предстоящие боевые операции.

Старший лейтенант Иван Григорьевич Блажко приглядывался к течению реки, искал броды. Несколько дней тому назад было резкое потепление, и растаявший снег поднял уровень воды. Глубок Миус, выглядит пугающе неприступным.

«Да, это тебе не песню по нотам разучивать», — подумал о себе, как всегда во втором лице и с некоторой иронией, Иван Григорьевич. До войны был он учителем пения. Школьный хор самозабвенно выводил под его руководством:

Широка страна моя родная!

Много в ней лесов, полей и рек…

Ох, много. Как же вот эту реку преодолеть?

— Понимаешь, броды надо прощупать и поднять в двух местах, — сказал Блажко Васютину, потирая озябшие красные руки. — Танки пойдут.

Надо, так надо. Вооружились оба длинными шестами и полезли в реку. До чего ж холодна водица! Обжигает, словно крапива. Ноги сразу закоченели. Зуб на зуб не попадает. А Васютин и без того простуженный — успел накануне насморк схватить. Сейчас его душил кашель, сотрясал тело. Но ведь даже тихонько кашлянуть нельзя, чтобы не вызвать на себя огонь. Приходилось зажимать пальцами нос, закрывать рот рукавом.

Где же тут помельче-то?

Наконец броды разведаны. Теперь предстоит уложить каменный настил, чтобы уменьшить глубину. И тоже без шума. Иначе сорвется намеченная операция.

Камни заготовляли тут же, недалеко от берега. Анатолий Шуклин с группой комсомольцев выковыривал их из мерзлой земли. Конечно, с помощью взрывчатки дело пошло бы веселее, но если уж чихом да кашлем боялись навлечь беду, то о взрыве и не помышляли.

Николай Фурманов, Федор Хилько, Иван Гридасов, Михаил Морозов, Семен Сердюк, Валентин Шибинский, Иван Рыков, Иван Агейчин и Александр Бутырин, образовав живую цепочку, укладывали увесистые камни на дно Миуса. Действовали слаженно. От усиленного движения рук хоть немножко согревались. Но если случалась заминка — начинали дрожать.

Задание выполнили до рассвета. Размечтались, как сбросят мокрую одежду и завалятся спать. Однако до поселка далеко. Когда еще туда попадут.

— Давайте костерок за бугром соорудим, — предложил кто-то. — Малость погреемся.

Ваня Рыков схватился за топор и полез на вербу. Один сук у нее надломленный, должно быть совсем сухой. Хорошо гореть будет. Только рубанул топором по суку, как за рекой всполошились. Ваня так и бултыхнулся в воду вместе с вербой, под самый корень срубленной разорвавшейся немецкой миной.

— Медсестру сюда! — крикнул Толя Шуклин.

Смотрят все и удивляются: Ваня выбрался на скользкий берег целехонек, без единой царапины. Его только оглушило.

Товарищи подхватили Рыкова с обеих сторон и направились было в поселок. Но остановились, потому что из-за укрытия показались краснозвездные танки. Глухо ворча, бронированные машины поползли к реке. Вот застучали гусеницами по каменному настилу, а за танками, как за подвижными бастионами, побежали пехотинцы. Это были старые знакомые, из 99-й дивизии. С ними вместе комсомольцы наступали.

— Здорово, пехота! — приветливо помахал рукавицей Шуклин.

Что там такое? Головной танк на той стороне Миуса остановился — напоролся на мину. Застыли и другие. А вражеская артиллерия уже откликнулась на взрыв. Пехотинцы залегли и начали окапываться.

Наши артиллеристы подкатили к берегу орудия. Во врагов полетели снаряды. Однако это не спасло положения. Как двинется вперед танковая группа и сопровождающие ее пехотинцы, если там, впереди, мины?

— Ну, ребята?

Васютин обвел товарищей взглядом. И тут же, поняв его, Блажко крикнул:

— Добровольцы, за мной!

Сам он первый кинулся в бурлящую воду. За ним остальные. Выбрались на противоположный берег, принялись шарить миноискателями и обыкновенными щупами. Где затаились предательские мины? Рядом с Иваном Григорьевичем — Коля Фурманов. Посмотреть на него — большой ребенок. Щеки, как лепестки свежие. А глаза — глаза уже взрослого человека, пожившего, перестрадавшего. Он настоящий виртуоз — Коля Фурманов. Финским ножом ковыряет мерзлоту, обезвреживает мину за миной так спокойно и просто, будто репки из огородной грядки выдергивает.