Перешагнувшие через юность - [16]
— Пусть Чумаков подберет ребят, смыслящих в слесарном деле, — сказал Киселев Виннику. — Вот вам и выход!
Степан помчался к своему закадычному дружку Егору Рыскову.
— Егорушка! Будем ковать корпуса для мин! Давай командуй нами.
Принялись за дело Анатолий Панасюк, тоненький и быстрый, похожий на подростка; мастер на все руки Павел Черкасов; Петр Король, прозванный за силу Добрыней Никитичем, и Анатолий Романовский — всегда молчаливо-задумчивый. Они разведали, где хранится листовое железо, раздобыли инструменты.
Степан Чумаков изготовлял оболочки для смертоносных мин и думал о том времени, когда снова займется мирным трудом.
Рос он без отца и матери. В колхозе обучили специальности, трактор доверили. «Отблагодаришь здесь Родину добросовестной работой, а в армии — верной службой». Этого наказа он никогда не забывал. Ходил в стахановцах, уважали его в совхозе имени Челюскинцев. На девушек уже начал заглядываться. Особенно на одну из родного хутора Египкина. Обещала приехать к нему.
С трактора он почти сутками не сходил — летняя страда. На рассвете в воскресенье остановил свой «ХТЗ», прилег у только что выведенной борозды. Земля мягкая, теплая, словно постель. Легкий ветерок обдувает, и кругом тишина. Не заметил, как уснул. А проснулся оттого, что кто-то крикнул в ухо:
— Война!
На второй день пошел к директору совхоза проситься на фронт.
— Здесь тоже фронт, — коротко ответил директор.
Гремело над Днестром и Южным Бугом, враги приближались к Днепру. Всесоюзная кочегарка разделилась на два лагеря, трудовой и боевой: в первом эвакуировались, во втором брались за оружие.
Кадровые дивизии Провалова, Шарагина, Петраковского получили пополнение из Донбасса. Шахтерские дивизии были крепкими, как антрацит, громили врага.
Чумаков явился в райвоенкомат.
— Ждите повестку, — сказали ему.
— Да поймите, не могу ждать! Направьте в действующую армию!
— Нужен будешь — позовем. Жди.
Сколько же можно? Односельчане давно на фронте. Да что он, Чумаков, хуже их, что ли? Мало лет еще? Так сейчас такое время: стар и млад на борьбу с фашистами поднимаются.
Никогда коммунары не будут рабами!
С котомкой за плечами двинулся Степан Чумаков к Артемовску. Шел вдоль бескрайних полей пшеницы, мимо сиротливых комбайнов. Некому было убирать хлеб, рабочих рук не хватало.
Попытался он пристроиться к маршевой роте, но командир заявил:
— Случайных не берем.
— Какой же я случайный? — возмутился Чумаков. — Вот мой комсомольский билет.
Доложили комиссару. Тот полистал комсомольский билет, вздохнул.
— Не обучен ведь ты, братец. Ну как мы тебя возьмем? Шагай-ка в Красноармейск. Там комсомольцы-добровольцы собираются.
Но из Красноармейска комсомольский полк уже выступил под Харцызск. В общем, намучился Чумаков. Зато добился своего: теперь он в полку с такими же ребятами, как сам. Правда, мечтал с трактора на танк пересесть, так как считал, что боевой танк — тот же гусеничный трактор, только потяжелее… А пришлось вот корпуса для мин мастерить, чтобы взрывались гитлеровские танки.
Ребята работали проворно — готовили «подарочки» врагу. Когда к ним заглянул замкомбата Евтушенко, остался доволен темпом.
— Одно мне не нравится, — потер он лоб.
— Что же? — заинтересовался Пластинин.
— Беспечность наша, вот что. Все операции производятся буквально на пороховой бочке. А тут еще «мессеры».
Саперы вырыли глубокие щели, стали тщательнее наблюдать за небом. И продолжали делать мины. Ставили их на участках недалеко от Каменска.
Глава пятая
Поступил приказ прекратить минирование. Ребята хорошенько отдохнули, позаботились о миноискателях, щупах, кошках. Теперь они будут разминировать.
В подразделениях приводили в порядок оружие. Павел Черкасов разобрал затвор винтовки, протер тряпкой. Поделился с Толей Романовским:
— Фашисты хотели обойти Ростов с северо-запада, да наших минных полей испугались. Нашли дорогу поближе… Говорят, Ростов накрылся.
— Может, брехня, Павло? Болтали же про Москву! Будто из пулеметов ее достали. А седьмого ноября парад на Красной площади был. Все честь честью, словно в доброе мирное время! Стало быть, никто еще не придумал таких длинных пулеметных стволов, как языки у болтунов, а?
— Сегодня должна быть политинформация, — вмешался Анатолий Панасюк, шевельнув светло-золотистыми, как поспевшие колосья, бровями. — Вот и спросим у политрука.
Но и Петр Логвинович Киселев не разрешил их сомнений. Обстановка на фронте была сложная. Советские воины мужественно защищали свои города и села. Однако враг наступал, вооруженный до зубов, сильный, хладнокровный. И если сегодня еще Ростов был наш, то завтра его могли уже занять фашисты. Надолго ли? Вот тут все единодушно верили: нет, ненадолго. Наступит время — побегут оккупанты с нашей земли без оглядки.
— Да, нацелились полчища Клейста на цитадель Тихого Дона, — размышлял вслух Киселев, водя указкой по карте. Ребята сидели очень тихо, напряженно смотрели. — Но по всем признакам наш фронт перейдет скоро в наступление.
— Да когда же? — вырвалось у Черкасова.
— Скоро. Вот ведь поступил приказ готовиться к разминированию… Значит, скоро.
Комиссар оставил своим бойцам пачку газет. Пусть почитают на досуге. А на газеты набросились сразу, едва он вышел. До чего же грозные, бьющие по сердцу заголовки! «Враг будет разбит», «Не опозорьте семьи нашей».
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.