Пересекая Африку - [158]

Придя к форту, где им предоставлялись квартиры, люди отказались войти, говоря, что не понимают, почему их надо сажать в тюрьму после того, как они пересекли со мной Африку; ибо, по занзибарским представлениям, форт и тюрьма — одно и то же. Но после уговоров и заверений, что ворота останутся открыты, они там поселились.

Несколько дней спустя пришел «Спайтфул», направлявшийся к эскадре коммодора Хьюитта, и капитан Медликотт (взял у меня письмо к коммодору с просьбой о любом содействии, какое тот сможет оказать в отношении отправки моих людей на Занзибар. Однако, поскольку ни в коей мере не было уверенности, что какой-либо из находящихся в его распоряжении кораблей сможет быть выделен для помощи мне, я предпринимал всяческие усилия, чтобы найти способ немедленно отправить людей обратно.

Г-да Папе и Пастер, руководители голландской Западноафриканской торговой компании и одновременно консул и вице-консул короля Нидерландов, предложили одолжить мне пароход, чтобы отвезти моих спутников, на о-в Святой Елены (оттуда есть сообщение с Капом и Занзибаром), с условием, что я оплачу уголь, припасы и портовые сборы; судно и команду они предоставят бесплатно. Хоть это и было в высшей степени любезно и щедро, я вынужден был отклонить предложение, так как, подсчитав расходы, обнаружил, что принять его-обойдется дороже, чем купить и снарядить судно. Итак, я решил либо зафрахтовать, либо купить какое-то маленькое суденышко, которое сгодилось бы для этой работы.

Первое предложение, какое я получил, было зафрахтовать шхуну за 1700 фунтов, притом я должен был бы снарядить и снабдить ее продовольствием для путешествия. Я счел, что это слишком много; и короткое время спустя, когда такое же судно, «Сан-Жуан ди Уллоа», было предложено к продаже, мы с консулом его купили за 1000 фунтов и снарядили для плавания. В то время казалось, что нет шансов найти кого-либо, кто пробел бы судно вокруг мыса Доброй Надежды, и потому я собрался сделать это сам. К счастью, меня избавил от необходимости выполнить эту обязанность капитан Карл Александерсон (хорошо известный Королевскому географическому обществу своим обзором нижнего течения реки Кванза), вызвавшийся принять командование. Зная капитана как настоящего, хорошего моряка, я вверил ему командование шхуной — каковую при переходе ее под английский флаг я переименовал в «Фрэнсис Камерон» по имени своей матери — в совершенной уверенности, что она не могла бы находиться в лучших руках.

В переоснащении шхуны нам помогали люди с португальского сторожевого корабля, любезно предоставленные адмиралом Андради. Я также получал подмогу с «Сигнета», когда он находился в гавани.

В нескольких случаях возникали кое-какие мелкие неприятности между моими людьми и туземной полицией. Забавно было видеть, как мои парни приносят в консульство фуражку или саблю полицейского, жалуясь на-поведение человека, которому они принадлежат. Они правильно рассуждали, что владелец должен востребовать свою собственность, и тогда они смогут его опознать и заявить свои жалобы. Благодаря большому вниманию и любезности генерал-губернатора и лейтенанта Мелу эти ссоры не привели ни к чему серьезному.

Поскольку какое-то время шхуна не готова была к выходу из Луанды, я отправился на север, в Кинсембо[255], с г-ном Тэйтом, торговцем, у которого там дом, чтобы взглянуть «изнутри» на жизнь торговца, когда он находится вне какого-либо поселения. Мы проделали утомительный и малоприятный переход на парусной лодке, обычно используемой под груз; трюмы были не такие чистые, какими могли бы быть.

Кинсембо состоит из полудюжины усадеб, принадлежащих разным фирмам; а так как оно находится севернее португальской границы, то и торговля ведется без формальностей в смысле таможни и тому подобного. Мне очень хотелось посетить знаменитую скалу, называемую «колонной Кинсембо», на которой, как сообщают, есть надписи Васко да Гамы и других ранних португальских исследователей. Но после того, как я посетил вождя, чей фетиш не позволял ему созерцать океан, было уже время уезжать в Амбриш, чтобы поспеть к идущему на юг португальскому почтовому пароходу и возвращаться в Луанду.

Амбриш находится примерно в 12 милях южнее Кинсембо, и как раз к северу от него есть ручей, через который туземцы не пускают португальцев, хотя прочие европейцы могут проходить свободно. Эту реку можно рассматривать как действительную северную границу провинции Ангола[256], хотя наше — правительство признает власть португальцев лишь до 8° южной широты, тогда как эта река находится около 7°48′ южной широты. В Амбрише у португальцев есть таможня и прочие правительственные постройки я стоит небольшой гарнизон.

По возвращении в Луанду я нашел, что все продвигается удовлетворительно. Мы, однако, не знали, что делать с картами и лоциями для шхуны, ибо, несмотря на то что Мелу дал мне все, что можно было найти в правительственных складах, я не смог достать ни одной карты берегов Мозамбика. Но фортуна оказалась к нам благосклонна самым неожиданным образам, приняв облик изящной шхуны с вымпелом Королевского яхт-клуба и военно-морским флагом. Это оказалась «Линда», принадлежащая г-ну Ф. Ли, британскому академику, который возвращался <в Англию с Каша. За год до того он посетил Занзибар и был обеспечен последними тамошними картами и лоциями, которые весьма любезно отдал нам.