Пересекая Африку - [126]

Алвиш и его люди поддерживали у вождя это представление, завидуя, пожалуй, прежнему его дружественному отношению ко мне, и я больше вождя не видел, хотя сыновья его частенько приходили ко мне в хижину. Они говорили, что отца их легко испугать из-за его возраста, но заверили меня, что, когда караван уйдет, они убедят Лунгу Манди в том, что у меня не было ни малейшего намерения ему повредить.

Накануне назначенного отправления я услышал, что несколько человек, оставленных позади, не вернутся до следующего дня; тогда еще один день был отведен на закупку продовольствия. По истечении этого срока Алвиш сказал мне, что все готово для выхода и мы отправимся на рассвете.

Но когда настало утро, множество людей отказалось двинуться без Коимбры, который вместе с Касонго все еще был в походе за рабами. Я тщетно напоминал Алвишу, что, когда Коимбра уходил из Тотелы на это предприятие, его предостерегали, что караван не станет из-за него задерживаться. Однако единственным объяснением (или отговоркой), какое Алвиш дал тому, что нарушил данное мне слово этими продолжающимися задержками, было, будто дожидается он не Коимбру, а тех людей, которые с ним, поскольку их приятели отказываются идти без них. Если он будет настаивать на продолжении марша, заявил Алвиш, они разграбят его слоновую кость и рабов.

Прослышав про только что пришедший отряд, якобы независимый от Алвиша, я попытался уговорить его начальника пойти вперед вместе со мной. Обнаружилось, что этот начальник — раб португальского купца Фран-сишку Сима да Розы, живущего в Мандонге, неподалеку от Донду, на реке Кванза. Звали его Баштиан Жозе Переш, и он говорил по-португальски. Он не был дома три года, отправившись с несколькими людьми из Ловале добывать слоновую кость, и постепенно дошел до Уруа.

Когда он сюда добрался, то, не имея достаточно сил, чтобы возвращаться самостоятельно, должен был дождаться каравана Алвиша, прежде чем пытаться пройти через Усамби и Улунду. Баштиан оказал, что угрозы Алвиша, который опасался, как бы я его не выбрал в проводники, удержали его от того, чтобы прийти ко мне раньше, и заверил меня в своем желании идти со мной вместе. Но поскольку Алвиш-де выступит почти немедленно, он, Баштиан, думает, что лучше пересечь Усамби в его обществе.

Я убеждал Баштиана не ждать более ни минуты. Но он остался при своем мнении по сему поводу, и ничего не оставалось, как снова пытаться уговорить Алвиша отправиться в путь.

Я знал, что в караване есть большая группа лиц, совсем уставших от ожидания, но боящихся выступить самостоятельно. Я неоднократно подстрекал их выражать недовольство. Из этого воспоследовали палабр за палабром[216], дни проходили, но никакого движения не было сделано.

Тогда я решился идти сам по себе во что бы то ни стало, услышав, что Баштиан и недовольная часть людей Алвиша обещают последовать за мной. Это подняло множество бурных споров, ибо Алвиш приходил в ярость при мысли, что я ускользну у него между пальцев. Он тянул время, заявляя, что, если только я подожду еще три — дня, он определенно выступит, придут оставленные люди или нет; вновь он уверял, будто задерживает караван не ради Коимбры, но из-за туземцев из Бие, так как их родичи в этом селении захватят его слоновую кость, если-де он возвратится без этих людей. Однако я держался твердо и, верный своему решению, отправился в путь 7 июля. Алвиш и Баштиан вышли вместе со мной.

Глава 8

Еще один пожар. — Обманчивый амулет. — Разрушение и запустение. — Пленники Коимбры. — Безжалостное обращение с женщинами. — И он себя называет христианином! — Несчастья и смерть. — Злоупотребление португальским флагом. — Алвиш получает свою долю плоти и крови. — Ловои. — Граница произрастания масличной пальмы. — Состав каравана. — Снова пожар. — Укрепления Мсоа. — Мшири. — сОчень дурной человек». — Его могущество. — Его последователи. — Торговля рабами растет. — Ее результаты. — Судьба женщин-рабынь, — Возможный вывоз. — Боги войны. — Чрезмерная жара. — Самая холодная наша ночь. — Алвиш теряет рабов. — Его причитания. — Меня принимали за дьявола. — Горестная процессия рабов. — Таинственная роща. — Мата яфа. — Упражнения в вивисекции на женщине. — Восстание сестры-жены. — Болотистые равнины. — Роскошная трапеза. — Выжигаем себе дорогу. — Лагуны. — Разведение пчел

По окончании первого перехода мы стали лагерем около купы деревьев невдалеке от деревни. Но едва были построены хижины и поставлены палатки, как поблизости от нас вспыхнул пожар, и потребовались вся наша бдительность и энергия, чтобы не дать сгореть лагерю. Так что, не прими мы действенных мер к тому, чтобы не дать пламени до нас добраться, сложный церемониал, соблюдаемый при магическом обряде против пожара, немного бы стоил.

Переход был приятным — в том, что касалось местности, но изводила необходимость быть свидетелем опустошения и разорения, чинимых вороватыми и вредоносными мерзавцами из состава каравана.

Когда следующим утром я готов был паковаться, мне сообщили, что движения не будет, так как ночью сбежало много рабов (что им не в укор!) и их хозяева отправились их преследовать. Это меня весьма огорчило, но я обрадовался, услышав, что ни одного беглого не поймали и дальнейших розысков не будет.