Переплетение времен - [35]

Наверное еще полчаса мы не решались сдвинуться с места, а я даже не рискнул вытереть холодный пот, стекающий по шее. Наконец мы осторожно, стараясь не потревожить даже камушек, двинулись в обратный путь, постепенно убыстряя ход обрывками лаптей. Через часа полтора мы вернулись в кочевье, благополучно избежав знакомства с патрулями. Радхониты не спали, вероятно ожидая нас из ночного поиска, который нам не удалось от них скрыть. Когда рассвет подсветил наконец окрестные холмы, мы собрались на берегу реки.

– Слабо переплыть на ту сторону? – предложил я.

Исаак и Менахем понимающе кивнули. Речной поток отнес нас на пару сот метров вниз по течению и мы медленно пошли назад вдоль низкого, песчаного берега Малого Танаиса, не боясь что нас подслушивают.

– Мы не пойдем с тобой на Итиль, Исаак.

Он понимающе кивнул. Наш рассказ о летающих Змеях его не слишком удивил, наверное он подозревал нечто в этом роде.

– Мы выходим немедленно – заявил Менахем.

Он бросил вопросительный взгляд на Исаака и тот согласно кивнул.

– Пусть даже венгры пойдут не на Хазарию, а на закат и жрецы пойдут вместе с ними – продолжил хазарин – Каган-бек все равно должен знать. Мало нам бед с восхода, так теперь еще и Змеи.

– Как с ними бороться? – спросил Исаак.

Я задумался. Методика борьбы с теми, другими Змеями была проста: пригвоздить чудовище к чему-нибудь длинным копьем и рубить по тонкой шее. С одним Змеем я расправился так в одиночку, но в тот раз мне просто повезло. С птерозаврами так не получится: они просто не подпустят тебя так близко. Здесь не помешала бы зенитная артиллерия, но до ее изобретения было еще десять веков. Можно использовать горящие стрелы, но они были способны в лучшем случае отпугнуть. Помогли бы и большие стрелометы, скорпионы, но ничего такого в Киевской Руси я не видел, а изобретать было некогда. "Греческий огонь" – напалм – спасший нас в тот раз, бесполезен против птерозавров без ромейских сифонофоров, огнеметов, а их греки не дадут ни за что. Слабым местом летучих змеев было их зрение: неподвижные объекты они либо "не видели", либо не воспринимали как добычу. Но это было слабоватым утешением. Еще от них можно укрыться: они слишком велики, чтобы ворваться в избу или землянку. Но не просидишь же всю жизнь за дверью. В общем, было ясно, что от Змеев надо избавляться, только вот как? К тому же меня очень беспокоил человек с очень знакомым акцентом говорящий на несуществующем еще языке. Мои осторожные расспросы ничего не дали: ни Урхо, ни рахдониты ничего не знали.

Радхонитам я не смог сказать ничего обнадеживающего и в полдень они покинули нас, присоединившись к большому каравану купцов. Мы попрощались с ними у брода. Пока лошади, мулы и верблюды форсировали реку, Исаак отозвал меня в сторону.

– Я так и не понял кто ты, Арье – начал он – Но по какой-то причине я испытываю к тебе доверие. Ты знаешь, чем занимаются радхониты помимо торговли?

Я знал, мне обяснил это Авраам в Х-м веке. Радхониты искали и находили места в странах рассеяния, где евреи могли бы жить в мире. Мне, человеку XXI-го века, было хорошо известно, что это весьма относительный мир. На горизонте истории уже полыхали костры инквизиции, а за ними маячили погромы, Бабий Яр, печи крематориев и взрывающиеся автобусы. Но лет триста относительного спокойствия у евреев было, а это не так уж и мало.

– Можно ли будет нашему народу осесть в Киев-граде?

Наверное, можно. Ведь кто-то (я-то знал – кто) написал "киевское письмо" через сто лет, да и моя Аня родилась на окраине хазарской слободы и говорила на иврите. Но Веда утверждала, что история не остается неизменной и толстяк Рои тоже был в этом убежден. Стая птерозавров и люди в капюшонах могли порвать "времени связующую нить" и тогда не будет ни Киева, ни моей Ани, а может быть не будет и моей квартиры на берегу моря в Нетании, в которой есть пустующая пока детская комната. Значит мы должны их остановить. Так я и объяснил Исааку. Как мы их остановим я пока не знал, а он не спрашивал. Мы обнялись и я вспомнил, что также точно мы будем прощаться с Авраамом и Магутой на берегу Днепра. Великие реки Причерноморья понемногу становились для меня памятными рубежами.

Нам с Урхо следовало поторопиться и как можно быстрее покинуть кочевье. Нет, кочевники были весьма гостеприимны, но слишком свежи были воспоминания о Змеиной балки и мы опасались, что нас могут вычислить. Однако, когда я открыл полог нашей гостевой юрты, на нас неожиданно пахнуло вкусными запахами от очага. У нас были гости и они чувствовали себя здесь как дома. Нас встретили двое, оба в головных уборах. По-видимому, обычай снимать шапки входя в помещения еще не появился, а может быть им было плевать на обычаи. Первый из них, совсем молодой, носил круглую шапку, отороченную темным куньим мехом. Второй, значительно старше, почти старик, водрузил на голову нечто вроде колпака с оторочкой из рыжего лисьего меха. Оба были одеты как кочевники, в халатах поверх рубах и штанов темного цвета, заправленных в кавалерийские сапоги. Молодой явно был воином, причем воином не из простых. На это указывал кинжал в богатых ножнах и изощренная отделка халата. Халат старика был попроще и весь исписан странными символами, напоминающими тройки перекрещенных копий, вписанных в круг. На его рубахе я заметил несколько неясных рун.