Переплетение времен - [30]

Тоже мне – открыл Америку! Впрочем, ее еще не открыли, походы Эрика Рыжего не в счет. У меня уже был опыт бесед с правителями: Владимиром и Олегом, так что я мог бы обойтись и без подсказки. Но это, оказывается, было еще не все.

– Но это не все – продолжил радхонит, видя мое нетерпение – Там могут быть люди с лицами, закрытыми капюшоном. Эти наиболее опасны. Ни в коем случае не следует смотреть им в глаза. Поняли?

Мы дружно закивали, хотя ничего не поняли. Таинственные носители капюшонов будут, надо полагать, жрецами Хадура. Но чем опасен их взгляд? Этого я не знал, ведь под Заворичами мы пожгли их всех, не удосужившись взглянуть им в глаза. Исаак не стал вдаваться в подробности, а мы предпочли не спрашивать, но я насторожился. За нами прискакали двое всадников и повели пеших, под своеобразным конвоем между повозок и юрт. Юрты были совершенно походного типа с пологом, а не с деревянной дверью. Были они невысокими и мне стало ясно, что удобствами венгры жертвовали во имя мобильности. Оказывается они жили не только в юртах, но в самих повозках, даже не повозках, а довольно больших фургонах, с передними колесами меньшего размера. Между юртами и повозками висело выстиранное белье, деловито сновали женщины и весело скакали дети. Мужчин не было видно, наверное они были с табунами и стадами. Исключение составляли наши конвоиры и охранники правительственной юрты. Эта юрта была огромна снаружи и украшена красно-зеленым орнаментом и бесчисленными шестами с развевающимися конскими хвостами – бунчуками. Ее охраняли десятка два воинов в полном вооружении: пластинчатые доспехи, шлемы с личинами, приставленные к ноге огромные круглые щиты и длинные копья тоже украшенные конскими хвостами. Перед юртой был расстелен длинный бордового цвета ковер – аналог современной мне почетной красной ковровой дорожки. Наши конвоиры остались сзади, так и не спешившись, а нам было велено направиться по дорожке, предварительно сняв обувь. По почетному пути нас сопровождали двое охранников, покинувших свой пост, и я опять почувствовал себя подконвойным. Ноги утопали в мягком ворсе ковра и я подумал о том, что ощущают министры, послы и главы государств, идущие по такой же дорожке в мое далекое время. Я видел такое только на экране телевизора и внезапно мне в голову закралась крамольная мысль. Вот они идут к самолету или поднимаются по ступенькам к величественному порталу. Их лица застыли в напряженной гуттаперчевой улыбке, их икры сведены судорогой страха. Может быть и они, первые лица государств, тоже чувствуют себя подконвойными, заключенными строго режима аккуратно расписанных церемоний, мириада не слишком мудрых правил и нелепых условностей? Может быть и они ощущают себя канатоходцами на узкой дорожке ковра, ненадежно натянутой над невидимой бездонной пропастью политической бездны? Сейчас я хорошо их понимал… Несмотря на огромные размеры юрты, вход в нее был через низкий, расшитый ветвистыми свастиками двустворчатый полог. Наверное, сделано это было для того, чтобы входящие нагибали головы, как бы склоняясь перед теми, кто их встречал. Нас действительно встречали…

Дорожка не прервалась пологом и мы продолжали идти гуськом по узкой красной тропе, хотя по обе стороны от дорожки нас приветливо приглашали ступить на них бесчисленные звериные шкуры. В дальнем конце огромной юрты сидели двое. Они восседали на красных коврах, а у них за спинами были натянуты тщательно обработанные конские шкуры ворсом наружу. Эти два полога, вороной и иссиня белый явно что-то символизировали. За каждым из двух пологов был воткнут шест с бунчуком: хвост вороного коня над белой шкурой и белый хвост над черной. Наверное это должно было символизировать единство двух соправителей: гражданского – "кендю" и военного – "дьюлы". Все это мне успел объяснить перед аудиенцией Менахем, гордо подчеркивая то, что идею двойного правления венгры заимствовали у хазар. Но у последних это уже был пройденный этап и теперь их Беньямин носил двойной титул – “каган-бек”.

Оба соправителя сидели на низких скамеечках под своей шкурно-хвостовой символикой и смотрели на нас, но смотрели по разному. Правитель-"кендю" смотрел бесстрастно как Будда, устремив свой неподвижный взгляд в какую-то воображаемую точку перед собой. На нас он не обратил ни малейшего внимания, надвинув брови на прищуренные глаза. Воевода "дьюла", напротив, постреливал живыми карими глазами во все стороны, сканирую нашу компанию и периодически загадочно улыбаясь. Исаак поклонился в пояс вначале правителю, потом воеводе, и мы последовали его примеру. Радхониты, разумеется, пришли не с пустыми руками. Они положили к ногам обоих соправителей два богатых кафтана франкской работы и две серебряных цепи с медальонами. Подарки Исаак дипломатично оставил посередине между соправителями. Нам предложили сесть напротив прямо на шкуры. Мы сели на согнутые колени и у меня сразу заломило икры от непривычной позы. Оба соправителя несколько возвышались над нами на своих скамеечках, но не довлели и обстановка выглядела вполне демократичной для средневековья. Слуги принесли всем чаши с кислым молоком и кубки с вином. Кумыс, судя по всему, был сакральным напитком, потому что первым его пригубил "кендю", потом "дьюла" и, наконец, мы. К вину венгры отнеслись с меньшим пафосом и пили его без церемоний, как и мы. Это было белое полусладкое вино, может быть прообраз "Токая". Но тут я вспомнил, что мадьяры пока еще скотоводы и догадался, что вино хазарское.