Переплетение времен - [29]

– Почему? – эта история меня заинтересовала.

– Потому, что я встретил Веду.

Развивать эту тему он явно не собирался. Но оставался еще один вопрос. В Белой Горе мы закупили продукты: муку, пшено, сушеную рыбу и сухари. Я видел, как за все это добро Урхо отдал серебряный дирхем. Откуда у него деньги?

– У меня есть серебро – признался он – Нам с тобой хватит на весь путь и останется на обратную дорогу. Немного я получил от конунга, но совсем уж немного: наш Хельги прижимист. Остальное дала Веда.

– Откуда у нее деньги? – удивился я.

– Я не спрашивал – отрезал Урхо – И тебе спрашивать не советую.

На следующий день мы встретили конный разъезд венгров. Десяток всадников возник ниоткуда, выскочил на рысях из-за холма, как чертики из табакерки и молча окружил наш караван, угрожающе наклонив хорошо знакомые мне длинные пики. Исаак пришпорил свою кобылу, приблизился к предводителю и показал ему деревянную бирку на шее. Венгр внимательно рассмотрел табличку, кивнул, пришпорил своего коня и всадники исчезли так же внезапно, как и появились.

– Мы купили право на проезд по землям "медьери" – самого могучего из союза племен угринов – пояснил Исаак – Есть у меня и похожая бирка от каган-бека Беньямина. Думаю, что до Итиля этого будет достаточно. А там уже начнутся земли ислама, на которых к купцам относятся с уважением.

Скромный размер нашего маленького каравана удивлял. В моем представлении купцы должны были сбиваться в караваны по нескольку десятков человек и сотен вьючных животных. А иначе как же отбиваться от лысых и не очень лысых разбойников? Все правильно, объяснил мне Исаак, именно так и делают в Лесу, где каждый куст прокормит и каждый ручей напоит лихих людей, делая их независимыми от властей. Несомненно, радхониты поступили очень опрометчиво выйдя из Киева всего лишь вшестером, за что чуть было не поплатились. Но в Поле действуют другие законы. Имеющие бирку на проход пользовались неприкосновенностью, а посягнувшие на них не получили бы ни еды ни воды ни в одном поселке и ни в одном кочевье. Так было в землях венгров, так было в Хазарии и так, по слухам, было и у печенегов тоже.

На четвертый день пути мы достигли большого кочевья на месте впадения небольшой речушки в Малый Танаис. С высокого холма над рекой видны были бесчисленные юрты широко раскинувшиеся в поле между рядами странных, извивающихся змеей насыпей. Циклопические валы заросли густой травой, не позволяющей им осыпаться и было очевидно, что это творение рук человеческих, а не каприз природы16. Об их происхождении не знал ни Исаак, ни кто-либо из опрошенных нами местных жителей. Мне они напомнили бастионы гигантской бесконечной крепости, с выступов которых можно было обстреливать нападающих. Какая-то Великая Китайская Стена, ушедшая до половины в землю.

Здесь, несколько ниже кочевья, был брод через Малый Танаис и, перейдя его, радхониты собирались повернуть на восток и вскоре достигнуть хазарских земель. Им еще предстояло форсировать другой, Большой Танаис, как и множество рек поменьше, на пути к столице каган-бека Беньямина – Итилю. Наши пути расходились, хотя радхониты еще этого не знали. По плану Веды, нам с Урхо следовало под каким-либо предлогом остаться в землях венгров и продолжить поиски Змеев-шарканей. Радхониты тоже пока не торопились в путь, собираясь дать отдых вьючным животным.

Торопиться им все равно не следовало, как объяснил нам очередной разъезд мадьяр, встретивший нас на спуске с холма и еще раз проверивший заветную бирку. Оказывается, всем нам предстоял визит вежливости. Как выяснилось, кочевье представляло собой ставку Курсана, правителя "медьери" и нам, как гостям из дальних земель, предстояло предстать пред его светлы очи. Я подозревал, зная о планах венгров по трансферу, что правителя, которого здесь называли "кендю", заинтересовали страны Западной Европы, из которых шли Исаак и Менахем. Леший его интересовал много меньше, также как и я. А зря. Я ведь был из еще более дальней страны и мог рассказать "кендю" про его планы много больше, чем знал он сам. Но разумнее было держать язык за зубами.

Аудиенция была назначена на закатнее время, а местом ее проведения оказался своеобразный кочевой дворец Курсана. Огромная юрта правителя была окружена кольцом юрт поменьше, вероятно принадлежащим ближним чиновникам или охране. Промежутки между юртами заполняли повозки, образуя подобие гуситского "вагенбурга". Около юрт и повозок, как ни странно, не было видно коней – наверное их держали отдельно на пастбище, также как и скот. Зато мы увидели двух верблюдов-дромадеров, наверное случайно сюда попавших. Я вспомнил, что верблюды и кони терпеть друг друга не могут и понял, почему верблюдов держат рядом с жилищами.

Перед аудиенцией, Исаак собрал всех нас четверых в небольшом овраге, где мы оставили мулов и поклажу под присмотром местных пастухов.

– Слушайте меня! – шипящим шепотом произнес он на иврите – Наши товары и животные в безопасности, никто не посмеет украсть то, что охраняет бирка "кендю". А вот за наши головы я не поручусь. Поэтому, когда будете в юрте правителя, помните два правила: держать язык за зубами и не медлить с ответом.