Переплетение времен - [24]

– Не дури, Арье – рассмеялся Урхо – Ты уже давно понял, что мы следим за обозом и следим тайно. Поэтому и огонь развели там, откуда дым нас не выдаст.

– Зачем нам обоз?

– Сам обоз нам не нужен, а нужны ведущие его люди. Это будут наши попутчики через угринские земли.

– Да, но зачем же тогда от них таиться?

– Да для того, чтобы стать им полезными. Думаешь, они тебя проведут через земли угринов за красивые глаза?

Интересно, а чем мы им будем полезны? Вопрос не прозвучал, но беззвучно повис в воздухе и Урхо продолжил с видимой неохотой:

– Думаю, что это радхониты8, но радхониты неопытные и с неопытным проводником. Иначе они не пошли бы этой дорогой.

– Что не так с дорогой?

– Увидишь. Завтра к вечеру и увидишь!

Большего от него мне добиться не удалось. На следующий день мы приблизились к обозу. Густой лес не позволял ничего увидеть, но на прогалинах нам открывались три медленно движущиеся телеги, влекомые парами волов. Этот неспешный транспорт напомнил мне путешествие с Авраамом и Магутой. Наученный прежним (будущим?) опытом я даже не пытался определить, кто из обозников радхонит-иудей, а кто – славянский купец или местный проводник.

– Послушай, Арье – зашептал мне в ухо Урхо – Сейчас на них нападут.

– Кто?

– Ну, не валькирии же… Лихие люди, кто же еще? Нам надо будет прийти обозу на помощь. Что ты умеешь?

В лесной засаде главное, нейтрализовать лучников, если они есть. Я помнил это еще с того раза, когда Муромец воспользовался мной, как приманкой для засады на левобережье. Теперь приманкой будет обоз. Некоторый опыт засад я приобрел под руководством того же Муромца, да и прежде того меня научили кое-чему в дивизионном спецназе во время армейской службы. Это я и объяснил своему попутчику, не вдаваясь в пикантные подробности.

– Где они нападут?

– Скоро дорога пойдет по оврагу. Тут они и навалятся с двух сторон.

– А ты откуда знаешь?

– Да уж знаю – Урхо явно что-то не договаривал.

Мы договорились напасть на нападающих тоже с двух сторон, причем я это сделаю явно, а он со своими тремя стрелами подождет высовываться. Мы сняли постолы, натянули лапти и разделились. Я побежал трусцой через перелесок слева от дороги в сторону оврага, к которому, в разбойничью ловушку, неспешно двигались возы. Урхо начал свой бег справа от дороги и моментально исчез среди листвы. Бежать в лаптях было легко, не в пример легче, чем в неуклюжих постолах, а для подкрадывания никто не придумал ничего лучше. Еще с конца Х-го века я помнил, насколько бесшумно можно двигаться в этой обуви. В тот раз Муромец научил меня быстро передвигаться по лесу, избегая наступать на сухие веточки, ставя ногу на носок и плавно перенося на нее тяжесть тела. Склоны оврага знакомо заросли орешником и березняком и двигаться было легко, надо были лишь осторожно отпускать гибкие ветви. Короткая рогатина мне не мешала, хотя я и не собирался пускать ее в ход, также как и заткнутый за пояс нож. Мне было проще, чем моему напарнику, я заходил с наветренной стороны и уже почувствовал слабый запах пота и чеснока. Урхо, на противоположной стороне оврага, было сложнее, но за лесного человека я был спокоен: навидался всякого за дни нашего совместного путешествия. Подходить ближе было неразумно и я затаился.

С моей стороны в засаде сидело, а точнее – стояло, человек семь. Их вооружение я не сумел рассмотреть, но вряд ли у разбойников были хорошие мечи или копья: по моему прежнему опыту стоило предположить рогатины и дубины, в лучшем случае – топоры. Тем временем обоз втягивался в овраг. Может быть возницам и не хватало знаний местности, но и новичками они не явно не были. Овраг был опасным местом и они это знали. Поэтому, растянувшиеся возы, повинуясь невнятным командам одного из них, сосредоточились, а купцы слезли с козел и пошли рядом, держа поводья в руках. Было их шестеро, по двое на каждый воз. Когда все возы втянулись в распадок, раздался пронзительный скрип. Это поперек дороги упала сосна, вероятно подпиленная бандитами. Не успел замолкнуть первый скрип, как ему дуэтом ответил второй: это упала вторая сосна, заблокировав второй выход из распадка. Раздался свист, намного слабее соловьиного, но хорошо слышимый, и с обеих сторон по песчаным склонам в овраг посыпались разбойники. Обозники немедленно показали себя бывалыми людьми: неизвестно откуда взялись круглые деревянные щиты и копья. Двое обнажили мечи. Радхониты были вооружены значительно лучше нападающих, но разбойников было намного больше и у них были лучники по-над оврагом, по крайней мере с моей стороны. Но чего я не знал, так это их количества. Одного я видел: он стоял за березой, наложив стрелу, но не натянув лук. Поэтому стрела, прилетевшая с моей стороны оврага и вонзившаяся в щит одного из радхонитов, была очевидно выпущена вторым лучником. С другой стороны тоже раздался свист и стрела вошла в предплечье одному из обозников. Тем временем нападающие и защитники образовали концентрические круги, но не нападали. Разбойники расступились и пропустили вперед совершенно лысого бородача с секирой в руках. Наверное, это был их предводитель. Неужели в Лесу так принято, что атаман обязательно должен быть лыс, подумал я, вспомнив Соловья.