Переписка Стефана Цвейга с издательством «Время» 1925-1934 - [68]
Фигура Фуше - одна из интереснейших в истории французской революции. Цвейг в общем принимает точку зрения Мадлена. Он пытается возвысить своего героя. Он показывает государственного человека под оболочкой полицейского шпиона. В иных случаях он идет гораздо дальше Мадлена, и, по-моему, сильно преувеличивает значение Фуше в событиях того времени.
Для современного русского читателя книга безусловно будет занимательна, хотя, конечно, ее невозможно читать без некоторого, хотя бы элементарного знакомства с событиями Великой Революции. Все же, я полагаю, что издание в 4000 экземпляров, а может быть и больше, себя во всяком случае оправдает. Остается, стало быть, вопрос о цензурности. Не подлежит сомнению, что по крайней мере три четверти книги, т. е., все те главы, в которых говорится о Фуше, как о министре Наполеона I и Людовика XVIII не могут встретить никаких препятствий, если не считать отдельных, брошенных мимоходом фраз, мало связанных с текстом, каковы например, вставленные ни к селу ни к городу замечания о России и т. д. Гораздо сложнее вопрос о первых главах, где выведен Фуше, укротитель Лиона.
Как известно, Фуше был одним из самых решительных террористов. Он беспощадно искоренял католический культ и проводил на практике многие социально-политические мероприятия, которые Цвейг без всяких оговорок называет коммунистическими. Австрийский писатель характеризует этот период деятельности Фуше в очень резких выражениях, которые могут не понравиться цензуре. Считаю, что здесь можно помочь горю при помощи тактичного перевода, который смягчит все авторские резкости и, сохранив общую нить рассказа, оставит за бортом все идеологически не годные элементы.
П. Губер
21.IX.1929
№ 17 [907].
Рукопись.
<22 ноября1929> [908]
>Stefan Zweig. Buchmendel[909]
Якоб Мендель, пожилой галицийский еврей, 25 лет подряд восседает за отдельным столиком скромного венского кафе. По профессии он - торговец книжным хламом, по призванию - книговед. Его гениальная память хранит названия и характеристики сотен тысяч книг; к нему обращаются за справками библиофилы и ученые. Кроме книг его ничто в мире не интересует и жизни он не видит.
Война 1914 - 18 гг., которой он не заметил, кладет конец его мирному существованию. В военную цензуру попадают его открытки с запросами библиологического характера, адресованные во Францию и в Англию. Вытащенный из кафэ в цензурное ведомство, Мендель подвергается допросу. Выясняется, что родился он в России, у границы и, попав в Австрию, не удосужился оформить свое подданство. Менделя в качестве шпиона, направляют в концентрационный лагерь, где он проводит два года, плохо разбираясь в происшедшем. Заступничество его высоких клиентов выручает Менделя - ему разрешают вернуться в Вену. По прежнему сидит он в кафе; но это уж не тот Мендель: память временами отказывается служить, заработка почти нет; грязный, голодный, штудирует он по-прежнему каталоги и проспекты, но времена другие: старого хозяина кафэ, гордившегося Менделем, сменил новый; он косо смотрит на неприятного завсегдатая и, узнав, что Мендель, не выдержав голода, стащил две булочки, вышвырнул его на улицу. Мендель исчез, чтобы еще один, последний раз появиться в кафэ - в жару, в беспамятстве, перед близкой смертью.
>Рассказ исключительной силы - безусловно одно из лучших произведений Цвейга. Впечатления во многих местах, особенно к концу - >потрясающее, при эпической простоте повествования. >Это, может быть, лучший из рассказов в мировой литературе, затрагивающих войну в ее отрицательных влияниях и во всяком случае, много сильнее, чем рассказы того же Цвейга «Случай на Женевском озере» [910] (слабый, конечно, по существу) и даже «Незримая коллекция» [911].
Вполне приемлем в цензурном отношении.
21.XI.<19>29
В. Зоргенфрей
№ 18. Подсчет гонорара, причитающегося С<тефану> Цвейгу[912]
Машинопись.
<май 1931>
Стефану Цвейгу причитается гонорар: ЗА НОВЕЛЛУ «СМЯТЕНИЕ ЧУВСТВ»[913]
а) выпущенную отдельной книгой за 4.18 листа по 50 р. за лист за вычетом уплаченных 17/9 - 1928 по 30 р. за лист.
Дополнительно по 20 р. за лист……………83.60 р.
б) повторно выпущен<ную> в III томе собр. соч.
в 1-м изд. 4.18 листа по 25 р. за лист; 50% гонорара 1-го изд.…………104.50 р.
в 2-м" " " "…………104.50 р.
в 3-м" " " "…………104.50 р.
в 4-м" " " "…………501.60 р.
ЗА НОВЕЛЛУ «ЛЕПОРЕЛЛА»[914] собр. соч. том IV.
Впервые выпущенную во 2-м изд. за 1.23 листа по 50 р. за лист за вычетом упл<аченного> 17/9 - 1928 г. по 30 р. за лист.
дополнительно по 20 р. за лист…………24.60 р.
повторно выпущенную в 3-м изд. за 1.23 л. х 25 р. за лист (50% гон<орара> 1-го изд.)…………30.75 р.
в 4-м " " " "…………30.75 р.
= 86.10 р.
Том V собр. соч.
новеллы «О СЕСТРАХ БЛИЗНЕЦАХ» [915] - 1.17 листа, «МИГ ВАТЕРЛОО»[916] - 0.65 листа, «ОТКРЫТИЕ ЭЛЬДОРАДО»[917] - 0.45 листа, «МАРИЕНБАДСКАЯ ЛЕГЕНДА»[918] - 0. 43 листа, «СМЕРТНЫЙ МИГ»[919] - 0.20 листа, «ПУТЕШЕСТВИЕ КАПИТАНА СКОТТА»[920] - 0.86 листа, «ЛИОНСКАЯ ЛЕГЕНДА» [921] - 0.51 листа.
ВСЕГО 4.27 листа по 50 р. за лист 1-го изд. за вычетом уплаченного 17/9 - 1928 г. по 30 р. за лист дополнительно по 20 р. за лист…………85.40 р.
Литературный шедевр Стефана Цвейга — роман «Нетерпение сердца» — превосходно экранизировался мэтром французского кино Эдуаром Молинаро.Однако даже очень удачной экранизации не удалось сравниться с силой и эмоциональностью истории о безнадежной, безумной любви парализованной юной красавицы Эдит фон Кекешфальва к молодому австрийскому офицеру Антону Гофмюллеру, способному сострадать ей, понимать ее, жалеть, но не ответить ей взаимностью…
Самобытный, сильный и искренний талант австрийского писателя Стефана Цвейга (1881–1942) давно завоевал признание и любовь читательской аудитории. Интерес к его лучшим произведениям с годами не ослабевает, а напротив, неуклонно растет, и это свидетельствует о том, что Цвейгу удалось внести свой, весьма значительный вклад в сложную и богатую художественными открытиями литературу XX века.
Книга известного австрийского писателя Стефана Цвейга (1881-1942) «Мария Стюарт» принадлежит к числу так называемых «романтизированных биографий» - жанру, пользовавшемуся большим распространением в тридцатые годы, когда создавалось это жизнеописание шотландской королевы, и не утратившему популярности в наши дни.Если ясное и очевидное само себя объясняет, то загадка будит творческую мысль. Вот почему исторические личности и события, окутанные дымкой загадочности, ждут все нового осмысления и поэтического истолкования. Классическим, коронным примером того неистощимого очарования загадки, какое исходит порой от исторической проблемы, должна по праву считаться жизненная трагедия Марии Стюарт (1542-1587).Пожалуй, ни об одной женщине в истории не создана такая богатая литература - драмы, романы, биографии, дискуссии.
В новелле «Письмо незнакомки» Цвейг рассказывает о чистой и прекрасной женщине, всю жизнь преданно и самоотверженно любившей черствого себялюбца, который так и не понял, что он прошёл, как слепой, мимо великого чувства.Stefan Zweig. Brief einer Unbekannten. 1922.Перевод с немецкого Даниила Горфинкеля.
Всемирно известный австрийский писатель Стефан Цвейг (1881–1942) является замечательным новеллистом. В своих новеллах он улавливал и запечатлевал некоторые важные особенности современной ему жизни, и прежде всего разобщенности людей, которые почти не знают душевной близости. С большим мастерством он показывает страдания, внутренние переживания и чувства своих героев, которые они прячут от окружающих, словно тайну. Но, изображая сумрачную, овеянную печалью картину современного ему мира, писатель не отвергает его, — он верит, что милосердие человека к человеку может восторжествовать и облагородить жизнь.
В начале семидесятых годов БССР облетело сенсационное сообщение: арестован председатель Оршанского райпотребсоюза М. 3. Борода. Сообщение привлекло к себе внимание еще и потому, что следствие по делу вели органы госбезопасности. Даже по тем незначительным известиям, что просачивались сквозь завесу таинственности (это совсем естественно, ибо было связано с секретной для того времени службой КГБ), "дело Бороды" приобрело нешуточные размеры. А поскольку известий тех явно не хватало, рождались слухи, выдумки, нередко фантастические.
В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.
Повседневная жизнь первой семьи Соединенных Штатов для обычного человека остается тайной. Ее каждый день помогают хранить сотрудники Белого дома, которые всегда остаются в тени: дворецкие, горничные, швейцары, повара, флористы. Многие из них работают в резиденции поколениями. Они каждый день трудятся бок о бок с президентом – готовят ему завтрак, застилают постель и сопровождают от лифта к рабочему кабинету – и видят их такими, какие они есть на самом деле. Кейт Андерсен Брауэр взяла интервью у действующих и бывших сотрудников резиденции.
«Иногда на то, чтобы восстановить историческую справедливость, уходят десятилетия. Пострадавшие люди часто не доживают до этого момента, но их потомки продолжают верить и ждать, что однажды настанет особенный день, и правда будет раскрыта. И души их предков обретут покой…».
Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.