Переписка Стефана Цвейга с издательством «Время» 1925-1934 - [64]
2.XI. 1927
В. Зоргенфрей
№ 9 [879]. <Внутренняя рецензия на очерк Цвейга о Толстом>
Рукопись, подпись.
S.Zweig. Tolstoi [880].
Книга Цвейга не ставит никаких ни историко-литературных, ни теоретических проблем. Ее основная задача - не научная, а художественная: нарисовать духовный (и физический) образ Толстого, не в его становлении, не в эпохе, а вне времени - как образ необыкновенного человека. Это - история жизни, при которой выделены наиболее значительные моменты. Много места уделено характеристике наружности Толстого и описанию его редкого физического здоровья («Vitalität»), в связи с чем особый акцент поставлен на теме «боязни смерти», проходящей через всю книгу. О произведениях Толстого Цвейг говорит мало, суммарно и не оригинально, повторяя довольно привычные, по крайней мере для русского читателя, суждения (глава «Der Künstler» [881]) и не останавливаясь отдельно ни на чем. В основе как этой главы, так и некоторых других, лежит сравнение уже довольно банальное после Мережковского противопоставление Толстой - Достоевский [882]. Достоевский визионер, фантаст и пр., Толстой - чувственник, правдист, почти сама природа. Надо, вообще, сказать, что в основных своих тезисах и наблюдениях Цвейг очень близок к Мережковскому и писал, по-видимому, не без влияния со стороны его книги.
Обычна и трактовка Толстовского «кризиса», хотя, как и многое другое, описан он очень ярко, красноречиво и взволнованно. Любопытны страницы, связывающие этот кризис с переломом возраста - с ослаблением организма. Особый интерес имеет глава «Die Lehre» [883] в которой Цвейг резко нападает на Толстого за упрощение проблем и называет его мышление «нечестным». Здесь, как и в других главах, Цвейг не привлекает никакого исторического материала и потому несколько наивен, но самое раздражение немецкого культурнейшего писателя против такого глубоко - русского «нигилистического» явления, каков Толстой интересно как факт.
Глава «Ein Tag aus dem Leben Tolstoi» [884] должна произвести неприятное и даже отчасти комическое впечатление - своей искусственностью, своим педантизмом. При переводе эту главу, мне кажется, нужно было бы совсем опустить. Старичок Толстой целый день делает не то, что ему хочется, ворчит, сердится, а ложась спать, думает о смерти.
Книга написана чрезвычайно красноречиво, «шикарно» - до такой степени, что местами чувствуется, как Цвейг любуется собственным стилем и никак не может остановиться. Одна и та же мысль обрастает целым стилистическим кружевом. В книге, несомненно, больше слов, чем мыслей. Если позволить себе некоторую резкость - с точки зрения современного русского человека она может быть названа даже болтливой и должна разочаровать. Но, конечно, независимо от трактовки Толстого, книга эта интересна как книга Цвейга. Для него Толстой - все же экзотическое явление, явление очень чужой культуры, которую он плохо понимает. Само собой разумеется, что Толстой, взятый вне таких эпох, как 50-ые, 60-ые и 70-ые годы, и не может быть понят. Для нас, в свою очередь, книга Цвейга о Толстом - своего рода экзотика, любопытная и характерная.
Б. Эйхенбаум
6.V.1928
№ 10 [885]. <Внутренняя рецензия на новеллу «Свадьба в Лионе»>
Рукопись, подпись, без даты.
>Stefan Zweig. Episode in Lyon.[886]>(11 стр.)
Небольшая новелла в тонах легенды, из эпохи Великой Французской революции. В одной из тюрем Лиона, обреченной революцией разгрому, встречаются нечаянно двое арестованных, подлежащих на другой день казни - жених и невеста. Трагическая судьба их вызывает сочувствие даже в среде таких же, как они, приговоренных. Оказавшийся в числе последних аббат совершает над ними обряд венчания, узники отводят им от своего тесного помещения отдельный уголок для их брачной ночи. Утром всех, во главе с новобрачными, ведут на казнь - и всех расстреливают.
Небольшая вещица, высоко-эмоциональная, изящно выполненная, но без некоторой присущей Цвейгу сентиментальности. >Могла бы войти в том легенд, если бы не Главлит - довольно трудно рассчитывать, что она пройдет цензуру, ибо герои рассказа и весь ансамбль трактованы в духе сочувствия их судьбе и - косвенно - несочувствия постигшему их со стороны революции возмездия. >Тем не менее следует попытаться включить в том легенд - как легенда рассказ теряет свою политическую остроту и приобретает характер документа общечеловеческого.
В<ильгельм> З<оргенфрей>
№ 11. <Газетная вырезка с рецензией на спектакль по пьесе Стефана Цвейга «Кви-про-кво> [887]
Кви-про-кво с «Комедией»
Чиновник, которого приняли за ревизора, был вовсе не ревизор: пьеса Стефана Цвейга «Кви-про-кво», идущая в «Комедии», как выясняется, не есть пьеса Стефана Цвейга, а поистине «ни се, ни то, чорт знает что такое»…
Сомнения в авторстве Цвейга, возникшие в свое время, подтверждаются и все это деликатного свойства кви-про-кво по наведенным редакцией справкам рисуется в следующем виде. Прошлым летом германское издательство «Felix Bloch Erben», к которому примыкает Цвейг, анонсировало в специальном журнале издательства, что Цвейг совместно с одним - весьма малозаметным - драматургом написал комедию «Кви-про-кво». Вскоре же анонсы прекратились и «Кви-про-кво» вместе со Стефаном Цвейгом - как своим соавтором - умерли: Цвейг отказался поставить свое имя даже в качестве «полуавтора», чтобы скрыть следы, пьеса была переименована в «Gelegenheit macht Liebe» («Случай ведет к любви» или «Случай правит любовью») и выдана в свет под псевдонимом Нейдиссер (Neidisser). Европейская сцена не узнала «Кви-про-кво» Стефана Цвейга и его сотрудника - она узнала «Случай правит любовью» Нейдиссера (последняя постановка в Венском «Volkstheater» в начале декабря без всякого успеха); Цвейг имел и полное право, и достаточные, можно думать, личные основания, чтобы подчеркнуто отстраниться даже от соавторства этого произведения.
Литературный шедевр Стефана Цвейга — роман «Нетерпение сердца» — превосходно экранизировался мэтром французского кино Эдуаром Молинаро.Однако даже очень удачной экранизации не удалось сравниться с силой и эмоциональностью истории о безнадежной, безумной любви парализованной юной красавицы Эдит фон Кекешфальва к молодому австрийскому офицеру Антону Гофмюллеру, способному сострадать ей, понимать ее, жалеть, но не ответить ей взаимностью…
Самобытный, сильный и искренний талант австрийского писателя Стефана Цвейга (1881–1942) давно завоевал признание и любовь читательской аудитории. Интерес к его лучшим произведениям с годами не ослабевает, а напротив, неуклонно растет, и это свидетельствует о том, что Цвейгу удалось внести свой, весьма значительный вклад в сложную и богатую художественными открытиями литературу XX века.
Книга известного австрийского писателя Стефана Цвейга (1881-1942) «Мария Стюарт» принадлежит к числу так называемых «романтизированных биографий» - жанру, пользовавшемуся большим распространением в тридцатые годы, когда создавалось это жизнеописание шотландской королевы, и не утратившему популярности в наши дни.Если ясное и очевидное само себя объясняет, то загадка будит творческую мысль. Вот почему исторические личности и события, окутанные дымкой загадочности, ждут все нового осмысления и поэтического истолкования. Классическим, коронным примером того неистощимого очарования загадки, какое исходит порой от исторической проблемы, должна по праву считаться жизненная трагедия Марии Стюарт (1542-1587).Пожалуй, ни об одной женщине в истории не создана такая богатая литература - драмы, романы, биографии, дискуссии.
В новелле «Письмо незнакомки» Цвейг рассказывает о чистой и прекрасной женщине, всю жизнь преданно и самоотверженно любившей черствого себялюбца, который так и не понял, что он прошёл, как слепой, мимо великого чувства.Stefan Zweig. Brief einer Unbekannten. 1922.Перевод с немецкого Даниила Горфинкеля.
Всемирно известный австрийский писатель Стефан Цвейг (1881–1942) является замечательным новеллистом. В своих новеллах он улавливал и запечатлевал некоторые важные особенности современной ему жизни, и прежде всего разобщенности людей, которые почти не знают душевной близости. С большим мастерством он показывает страдания, внутренние переживания и чувства своих героев, которые они прячут от окружающих, словно тайну. Но, изображая сумрачную, овеянную печалью картину современного ему мира, писатель не отвергает его, — он верит, что милосердие человека к человеку может восторжествовать и облагородить жизнь.
Тюрьма в Гуантанамо — самое охраняемое место на Земле. Это лагерь для лиц, обвиняемых властями США в различных тяжких преступлениях, в частности в терроризме, ведении войны на стороне противника. Тюрьма в Гуантанамо отличается от обычной тюрьмы особыми условиями содержания. Все заключенные находятся в одиночных камерах, а самих заключенных — не более 50 человек. Тюрьму охраняют 2000 военных. В прошлом тюрьма в Гуантанамо была настоящей лабораторией пыток; в ней применялись пытки музыкой, холодом, водой и лишением сна.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Брошюра написана известными кинорежиссерами, лауреатами Национальной премии ГДР супругами Торндайк и берлинским публицистом Карлом Раддацом на основе подлинных архивных материалов, по которым был поставлен прошедший с большим успехом во всем мире документальный фильм «Операция «Тевтонский меч».В брошюре, выпущенной издательством Министерства национальной обороны Германской Демократической Республики в 1959 году, разоблачается грязная карьера агента гитлеровской военной разведки, провокатора Ганса Шпейделя, впоследствии генерал-лейтенанта немецко-фашистской армии, ныне являющегося одним из руководителей западногерманского бундесвера и командующим сухопутными силами НАТО в центральной зоне Европы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Книга Стюарта Джеффриса (р. 1962) представляет собой попытку написать панорамную историю Франкфуртской школы.Институт социальных исследований во Франкфурте, основанный между двумя мировыми войнами, во многом определил не только содержание современных социальных и гуманитарных наук, но и облик нынешних западных университетов, социальных движений и политических дискурсов. Такие понятия как «отчуждение», «одномерное общество» и «критическая теория» наряду с фамилиями Беньямина, Адорно и Маркузе уже давно являются достоянием не только истории идей, но и популярной культуры.
Книга представляет собой подробное исследование того, как происходила кража величайшей военной тайны в мире, о ее участниках и мотивах, стоявших за их поступками. Читателю представлен рассказ о жизни некоторых главных действующих лиц атомного шпионажа, основанный на документальных данных, главным образом, на их личных показаниях в суде и на допросах ФБР. Помимо подробного изложения событий, приведших к суду над Розенбергами и другими, в книге содержатся любопытные детали об их детстве и юности, личных качествах, отношениях с близкими и коллегами.
10 мая 1933 года на центральных площадях немецких городов горят тысячи томов: так министерство пропаганды фашистской Германии проводит акцию «против негерманского духа». Но на их совести есть и другие преступления, связанные с книгами. В годы Второй мировой войны нацистские солдаты систематически грабили европейские музеи и библиотеки. Сотни бесценных инкунабул и редких изданий должны были составить величайшую библиотеку современности, которая превзошла бы Александрийскую. Война закончилась, но большинство украденных книг так и не было найдено. Команда героических библиотекарей, подобно знаменитым «Охотникам за сокровищами», вернувшим миру «Мону Лизу» и Гентский алтарь, исследует книжные хранилища Германии, идентифицируя украденные издания и возвращая их семьям первоначальных владельцев. Для тех, кто потерял близких в период холокоста, эти книги часто являются единственным оставшимся достоянием их родных.