Перемещенное лицо. 3. Не Квадра - [37]

Ну и в совете вампиров радикальные настроения не приветствовались, так что принцип мирного сосуществования себя оправдывал. С эльфами было в миллион раз труднее. Слишком уж они были похожи на Алира. Не могли забыть прошлое. То, что было для людей историей, для некоторых их них было реальными воспоминаниями. Но властителей переупрямить не могли никакие эльфы, и властители были в миллион раз последовательнее вампиров, и если они поддались влиянию Нирута (и собственным рассуждениям), то реализовывали они свои планы неуклонно и времени могли потратить ну очень много. Если они решили, что настало время для интеграции расы эльфов в жизнь империи, значит, эльфы интегрируются. Им деваться некуда.

Аль, сначала высокомерничавший, как эльфу и полагалось, слегка оттаял, потому что в его магических талантах имелось нечто, позволявшее ему видеть чувства других, и до него дошло, что интерес императора замешан не на снисходительном любопытстве, а на искренней симпатии. Принц Гент, пользовавшийся при дворе максимальным уважением, отличался широкими взглядами и симпатизировал вампирам (в лице Гая Лита) и эльфам (в лице Алира Риениса) и раньше, что тоже способствовало внедрению модных течений. Благодарение богу, у Аля хватало ума не обижаться на то, что это пока было лишь модой на эльфов. Мода может перерасти в привычку. И Аль, как мог, пропагандировал среди своих собратьев идеи не дружбы, но сотрудничества и мирного сосуществования по примеру вампиров.

Дан иногда задавал себе не самый приятный вопрос: предпринял ли Нирут эти усилия ради расы эльфов или чтоб Дану угодить? Именно – Дану, даже не Алю. Аль из непримиримых, он не успокоится, он из тех, кто не простит никогда. Аль, увы, великодушием не отличается. Ну и пусть смотрит с гордым видом и праведным гневом. Он только смотрит, и уж точно мстить всей человеческой расе не станет. Ему даже по высокомерной роже не настучат, потому что редко кто рискнет стучать по тому, кто носит одежду, украшенную руной властителя.

В общем, въехали они в скромные по императорским понятиям комнаты во дворце, надели на физиономии соответствующие выражения, вежливо раскланивались с высшим светом, приятельствовали с Гентом и удостаивались чести не только услышать пару слов от императора, но и чайку с ним попить. То есть приглашались к завтраку в неформальной обстановке – формальная им была не по чину. Мелкие аристократы отчаянно завидовали. Аль и Дан откровенно скучали. Не были они светскими людьми. Нирут хоть каким-то своими властительскими делами был занят, то ли интриговал, то ли договаривался, то ли информацию собирал, а им ничего не оставалось, как шляться по городу и усердно развлекаться. Вечерами во дворце непременно учинялись какие-то мероприятия разной степени торжественности, и Нирут предписал мероприятия посещать и обращать внимание на проявления повышенного интереса с той стороны, с какой его прежде не наблюдалось. На всякий случай. Дан искренне сочувствовал бедняге Алю, потому что делать на большинстве мероприятий было совершенно нечего, разве что пить, а на людях Аль не пил вообще. Совершенно. Мог таскать с собой бокал вина, но даже не нюхал его.

Конечно, имелись еще совершенно неформальные мероприятия с дамами, но и этим они здесь не злоупотребляли: у большинства дам имелись если не мужья, то отцы, а нарваться на второго генерала Тури не хотел уже Дан.

С Гентом оба заговорить не решались. Спрашивать, с чего вдруг он решил умереть, было глупо, но он завел беседу сам: слышали, мол, ну что делать, устал я, человеческую природу обмануть трудно, кому-то удается, а ему вот наскучило, зато сейчас стимул появился, надо торопиться сделать то, что раньше можно было растягивать во времени сколь угодно долго…

Ох как Дан его понимал… и уже не так, как месяц назад. Гента, похоже, уже ничего не держало, у него уж и правнуки были немолоды, а друзей у главных чекистов государства не имелось никогда и нигде. Дан подумал, каково будет Алиру, если Дан вдруг заскучает так, как Гент, – и все, словно отрезало, и апатия, так пугавшая Аля, испарилась. Ну да, конечно, он стал равнодушнее и не ударился в страдания по поводу глупого самоубийства Тики, но черт возьми, можно и на весь мир наплевать, когда есть Аль, Шарик и Нирут. В таком вот порядке. И… ну ладно, пусть это еще один симптомчик. Есть Гай. Как-то. Частично. Но – есть. Вот в этом Дан отчего-то уверился после снов. Гай продолжал сниться. По-разному, то нормальная бредятина, как снам и положено, то нечто сюжетное, но тоже чисто подсознательное, то вполне осмысленные монологи или просто реплики. Или просто улыбка и теплый терракотовый взгляд. Он рассказал Алю и понял, что тот смертельно завидует, на что ночью Гай сказал, что очень-очень любит Аля, но никак, увы, не может сказать ему об этом лично. Дан наплевал на свое сумасшествие и передал Алю его слова, и тот тоже свихнулся: поверил и обрадовался.

Дан знал, что при всякого рода личных разговорах Аль включает магическую защиту. Как это происходит, что означает, он и не пытался понять. Аль уверял, что если даже найдется маг, способный их подслушать, он почувствует, потому что проводил эксперименты на Нируте, а потом Нирут к опытам привлекал Флайта и Сарена. Они подслушать могли, но Аль неизменно понимал, что его подслушивают. Властители его сдержанно хвалили, и Аль даже не скрывал, что ему приятно.