Перелом. Часть 3 - [20]

Как и Орджоникидзе, который в качестве главы ВСНХ вообще-то и допустил ошибку в своем ведомстве, так мало того что не приложил усилий, чтобы ее исправить, сам же потом пенял нефтяникам, что те якобы похвастались своими достижениями, а потом "разучились" добывать нефть. Хотя, учитывая что с начала тридцатых отношения Сталина и Орджоникидзе начинали портиться все сильнее, не исключено, что именно Орджоникидзе и приказал выдать эту цифру за годовую добычу - вот мол как я хорошо умею вести дела. А может, и зря наговариваю на человека и это действительно была досадная ошибка, если не учитывать дальнейшего поведения Орджоникидзе - проверить справки и узнать - кто и что там отрапортовал для него не составляло труда - многочисленные подобные примеры с подставами все чаще заставляли меня придерживаться позиций презумпции виновности в отношении начальства и прочего руководства - клубок змей по сравнению с этой стаей товарищей выглядел сборищем бабочек-семихвосток. А приписки в СССР были ничуть не меньше, чем, скажем, в США моего времени - те любили это дело на всех уровнях, и чем выше - тем больше - особо мне вспоминались их "вольные" обращения со статистикой - по окончании, скажем, квартала, рапортуют об отличном развитии американской экономики, "даже лучше прогнозов". Естественно, рынок растет, на него на фоне таких радужных отчетов устремляются деньги всего мира - а потом проходит какое-то время - "ой, мы чего-то не того посчитали - вот новые результаты по тому периоду" - и оказывается, что все было не так уж радужно. Вот только пришедшие тогда деньги исправили ситуацию и не дали провалиться фондовому рынку. Типа "да забудьте что было тогда - посмотрите как все замечательно сейчас - мы вот посчитали уже за новый период" - а потом будет новый приток денег, через некоторе время - очередное "ой" и очередное "но зато уж в этом периоде все просто замечательно". И так - из раза в раз.

Впрочем, дальнейший план по нефти не был выполнен - вскоре фонтаны начали массово иссякать - если, скажем, в 1932 таким способом в Грознефти добыли 80 процентов нефти, то в 1933 - только 18. Насосов было еще мало, а ручным тартанием можно доставать нефть с глубин не более полукилометра - а этим способом в 1933 добывали более половины нефти в стране. Собственно, тартание - это когда нефть поднимают тросом на поверхность с помощью желонки - ведра с открывающимся и закрывающимся дном.

Тут накладывалось и недостаточное производство насосов, и бурового оборудования, ну и уже прокатившиеся репрессии, конечно, сыграли свою роль. А ведь они прокатывались и в дальнейшем, и не один раз - мы с моей подачи пытались разобраться, что там происходило на самом деле, но это было непросто - все-таки агентурная сеть у нас была еще недостаточно развита, так что ко многим документам мы не имели доступа, чтобы проверить - кто, что и кому сообщал в плане той же добычи нефти, да и многих действующих лиц уже не было, и хорошо если только на своих местах, а то ведь многих не было уже и на этом свете - эта легкость убийств меня поражала больше всего - ну ладно, даже если человек действительно участвовал в контрреволюции - его что, нельзя было поставить хоть на какую-то должность хоть в какой-нибудь шарашке ? где он не сможет нанести вреда, но будет хоть чем-то полезен - да пусть даже рубить лес. Нет, расстреливали только так, и скорость исполнения приговоров наводила на мысли о заметании следов, а не о простом наказании - прямо урки какие-то. Это я по прошествии более двух лет все пытался ответить на вопрос - правильно ли я поступил, что не пошел к руководству СССР и не открылся кто я есть на самом деле ? И подобные примеры спешных расстрелов каждый раз убеждали меня - да, я поступил правильно. Ведь даже во время войны, когда, казалось бы, надо беречь каждого мало-мальски понимающего специалиста, все норовили толковать факты против людей. Например, в Башкирии в 1942 пробурили разведочную скважину, оттуда шла только соленая вода, нефти нет - ну ясно, пустая, бывает. А обсадочные трубы - дефицит, пусть даже сваренные из водопроводных. Решили их вытащить - поместили в скважине заряд динамита, чтобы он оторвал обсадную колонну, подорвали - и из скважины поперла нефть, да так, что быстро загадила реку Тайрук - выход был до двух тысяч тонн в сутки - скважина оказалась очень богатой. Пять дней пытались остановить нефть, справились, а потом "в награду" геологам и буровикам попытались пришить дело "попытка сокрытия месторождения от народа". "Бдят", ага. Хорошо, Байбаков отмазал - а ну как не успеет или просто не узнает ?

Впрочем, если кто-то попадал под репрессии раньше и не успел откинуться к 1937му, тот как правило оставался жить. Например - Иван Николаевич Стрижов - занимался нефтью с конца 19го века. Был арестован в 1929 по делу Промпартии, осужден на 10 лет и работал по специальности в Коми АССР. "Повезло". Прежде всего тем, что попал под молот в сравнительно человечные времена - позднее его бы наверняка расстреляли, а так - выпал из-под взгляда "Красного Профессора" Губкина и тот его не засадил в более людоедские времена - он и по делу-то Промпартии пошел из-за разногласий с Губкиным. Нисколько не пытаясь обелить исход дела для Стрижова, надо заметить, что правда в его научном споре с Губкиным была все-таки на стороне последнего - Губкин уже давно ратовал за то, что на Волге и Урале есть огромные запасы нефти - вот только "светила" его и слушать не хотели - ну еще бы - тот же Стрижов работал в геологии уже с 1894 года, тогда как Губкин - всего на год старше Стрижова - закончил Горный институт только в 1910, в возрасте сорока лет (человек-гора !), а до того шел по учительской стезе. Но прав оказался именно менее опытный коллега, и, по иронии судьбы, первую пермскую нефть пронесли на демонстрации 1 мая 1929 года, а Стрижова арестовали через месяц - 1 июня 1929, в 1931 его приговорили к высшей мере наказания, но, повторю, времена были еще не такие людоедские, так что пошел он сначала в ссылку, а через три месяца - начал батрачить за пайку на чекистов - в Ухтинской экспедиции ОГПУ, искал нефть. И находил.