Перекресток миров. Синигами, обрученный со смертью - [52]

С печальным вздохом положив на стол два сапожных и семь метательных ножей, я подошел к охраннику, который не произнес более ни слова. Я видел, как по его лицу, не скрытому забралом, тек пот. Он перешел на неизвестный мне порядок прозрения и осматривал, как меня, так и немного смутившуюся Астрид, которой не нужно было оружие. Так как она и есть оружие, по сравнению с которым мои кинжалы и ножи были безвредными игрушками для детей.

Когда дверь открылась перед нами, то я не стал спешить, а пошел ровно с той же скоростью, что и Астрид. Ей было тяжело ходить, и потому я старался, чтобы она особо не спешила. Огромной уставленный шкафами с книгами кабинет был немного пустоват, и что, удивительно король был один и молча разбирал документы, которыми был уставлен не только стол, но ровные стопки пергамента стояли и на ковре. Генрих Кровавый махнул рукой на два кресла напротив него, приглашая нас сесть, и мы с Астрид в них сели, ожидая, когда же король обратится к нам. А он не спешил это делать, заполняя пергамент и ставя печать и аккуратно выводя свою подпись сперва на одном пергаменте, а затем на другом, лишь изредка кидая на нас взгляды.

— Так, Синигами. — Нарушил тишину Генрих Кровавый и вытащил из ящика своего стола золотую табличку, такую же я видел на Варси и положил её напротив Астрид. — Я срать хотел на вранье вашей матери. Ты Альмонд воскресил свою сестру!

В кабинете настала тишина, и то на меня, то на Астрид с гневом смотрел король, его борода опять засветилась, я уже знал, что это особенность его пути. Но что это за путь никто не знал.

— Ты. — Указал пальцем на Астрид Генрих Кровавый, нахмурившись. — Ни каких замужеств и любви, за братом присматривай. Свои шашни потом будешь устраивать, а то, как передает разведка, Кхарги уже подготовили ему невест. Да и Варси, с которыми он повздорил, будут в столице, а они те еще твари. Не время крутить хвостом, помни, не углядишь за Альмондом, потеряешь его навсегда.

— Ваше величество, я не собираюсь спускать с него глаз, и меня не интересуют свидания и романтика. — Ответила Астрид учтиво, но немного дерзко.

— Это меня также беспокоит, мой сын уже дважды присылал тебе приглашение на званый вечер. — Хмуро проговорил король. — Ты бы ответила, хотя бы отказом. Словно ты брезгуешь появляться в обществе лучших людей столицы.

— Ваше величество, через год, по весне мои раны зарастут, и я станцую на вечере, который устроит принц, — С улыбкой проговорила Астрид, а я заметил как, с силой она сжала свои кулаки. — Да хоть с вашим сыном, а пока я хожу с трудом, не до званых вечеров мне. А отказывать мне не хотелось, вдруг в следующий раз мне будет лучше, и я воспользуюсь старым приглашением.

Король вновь замолчал, и, открыв ящик стола, достал вторую золотую табличку и положил её напротив меня.

— Ты. — Вновь указал пальцем король на меня, и как мне показалось, злости в нем было больше, чем когда он обращался к Астрид. — Не буду скрывать, что ваша связь с многоликой интересна мне, как и многим сильным мира. Но помни не о том, что вы родились на этой земли, а то, что здесь ваш дом, в котором вам будут всегда рады.

— Сложно в это поверить, когда тебя выселяют за стену города. — Хмуро проговорил я, а Астрид ухмыльнулась понимающе.

— А что ты хочешь? У Миуюки сейчас под контролем армия, которая может свергнуть меня и прикончить любого, кто не воскликнет — «Да здравствует, Черная королева!» — Тихо и устало произнёс Генрих Кровавый.

— Маме это не нужно! Она не хотела нежить привязывать к себе! — Горячо воскликнула Астрид, её, как и меня, уже злили пустые разговоры о том, что Синигами хотят власти.

— Астрид! Не забывайся! — Закричал король недовольный тем, что в наш разговор вмешалась Астрид. — Об этом знаю я, знаете вы, и Миуюки, а народ говорит то, что ему кажется. Именно из-за этого я попросил ваших родителей дать мне поговорить с вами без них.

Король не надолго замолчал и, свернув пергаменты, положил их на золотые таблички напротив нас.

— Буду честен с вами, я решил связать наши семьи кровными узами. — Генрих выжидающе смотрел на нас, и так и не увидев чего-то, что он ожидал, неспешно продолжил. — Ни каких брачных договоров, ни каких указаний или приказов, я сказал своим детям присмотреться к вам, то же самое говорю и вам, насильно мил не будешь, но мои дети достойные люди.

— Так вот почему на приглашении была подпись принца. — Шепотом проговорила Астрид. — А я думала….

— И из-за твоей доблести тоже. — Не дал ей договорить Генрих. — Так что не удивляйтесь, когда посол скажет зимой, что вы обязаны вернуться в Данилаг для участия в зимнем балу в честь годовщины битвы у стен столицы.

Мы с Астрид лишь печально опустили головы, беря со стола золотые таблички и свернутые верительные грамоты. Политика не была стезей нашей жизни, но так случилось, что она не обойдет нас стороной.

— Можете идти и не опозорьте меня в академии этих песочников, покажите им, что север богат талантами и они верны своему государству. — Напутствовал нас король. — Удачного учебного года вам, Синигами! И пусть смерть не будет вам врагом, а лишь союзником.