Перекресток миров. Синигами, обрученный со смертью - [54]

— Если его не возьмешь ты, то его возьму я. — Решительно проговорила Астрид, и, прихрамывая, пошла в свою комнату одеваться в броню, которую для неё приготовил Брани.

— Ну что, Лентяй, ты добился своего, ты едешь с нами. — Тихо проговорил я в сторону спящего волка, а тот моментально открыл глаза и с такой ехидной улыбкой посмотрел на меня, как будто говоря, все равно ты ни куда не денешься, а я всегда добьюсь своего.

Все хорошее всегда имеет свой конец, вот и наш последний день в Данилаге заканчивался. Прощание с семьей началось дома за ранним ужином, а продолжилось в зале ожидания у портала. Щемило сердце не только у меня, и прощались не только люди, но и волки. Серый как бы извинялся, что не пойдет со мной, и все время показывал на волчат и Белоснежку, которая порыкивая, наставляла Лентяя. На шее которого красовалось два ошейника, один мой, другой Астрид, это теперь, наш боевой питомец.

Прощались и Синигами и Бёрны, дед все время посматривал на нашу броню из неизвестной мне кожи, усеянную искусными рисунками. Отец пару раз проверил наше оружие и посоветовал мне не расставаться с колуном. Мама же передала мне и Астрид несколько книг, шепнув, что это один из подарков Агата, которые были отобраны у него, когда он в прошлый раз нас навещал.

И только Кьярта не учувствовала в прощании, а стояла позади, стараясь не мешать семье простится, видел я вдали и Ингрид. Она стояла так, чтобы её ни кто не видел, но я почувствовал её и легко смог рассмотреть через зелень кустов, в которых она скрывалась от чужих взглядов.

Прощание продлилось не долго, и после объятий мы с Астрид взявшись за руки, шагнули в черную воронку портала и наше сознание, хоть лишь и на мгновение, покинуло нас. Астрид побаивалась порталов, ведь для неё это был первый переход, потому я и взял её за руку. Слух заработал раньше, чем зрение, и нас сразу оглушил радостный и смутно знакомый мне голос.

— Приветствую вас в столице Штаг империи Харсе. — Торжественно раздался голос сразу после перемещения, когда глаза вновь стали видеть. — Синигами, я же обещал, что мы вновь встретимся.

Конец Главы одиннадцатой.

Буду рад вашим мнениям, и жмякам ну вы знаете куда)))

Глава 12

Столица Штаг пустынной империи Харсе предстала перед нами во всем своем великолепии. Я никогда её не видел, так как был только в портальном зале. Читая в книгах о пустынной империи, мы с Астрид узнали очень много о ней. Но даже я был поражен тем, что увидел — огромные, словно вытесанные из желтой скалы многоэтажные дома, которые стояли на главной улице столицы. Они поражали не только своими размерами, но и искусной резьбой, которой их покрыли лучшие мастера империи. Они больше напоминали дворцы, но их не могло быть столько, чтобы хватило на целую многокилометровую улицу. Все просто утопало в роскоши, даже дорога была вымощена красивыми желтыми плитами с гравировками. Но больше всего меня поражали уставленные статуями пышные фонтаны, которые били на каждой небольшой площади. Возле них было множество девушек, что нежились в прохладе, и для пустыни это была не просто роскошь, а даже расточительство. Но не только убранство города меня поражало, но и его огромные размеры. Данилаг не шел ни в какое сравнение с жемчужиной империи Харсе.

От моих глаз не скрылся тот факт, что расстояние до Харсе от Данилага было огромным. Когда мы вошли в портал дома, то солнце уже спряталось за горизонт, а здесь только набирало свою силу. Как сообщил первый сын Халифа Шурад, который нас встретил, в столице империи Харсе Штаг скоро наступит полдень.

По книгам и рассказам Кьярты выходило, что в Штаге проживает от миллиона разумных, а по некоторым данным и все два. И люди здесь хоть и были абсолютным большинством, их было около девяноста процентов населения, но именно они и были основными рабами, проживающими в столице. Мы с Астрид были готовы к тому, что нам предстоит прожить полгода в стране, где рабство возведено в Абсолют. Но не были готовы, что здесь людей использовали вместо животных. По улице неслись по своим делам повозки и каждую тянули рабы. И нам тоже предстояло сесть в небольшую карету, которую тянули два огромных, чернокожих мужчины.

— В империи Харсе не может быть свободных. — С печальной улыбкой говорила мне Кьярта еще в Данилаге. — Даже я принадлежу клану Барду, а клан принадлежит Кхаргам.

— Но у вам же есть свободные разумные! Кхарги ведь свободны! — Парировал я Кьярте. — Кхарги ни кому не принадлежат!

— Аль. — Чуть ли не со слезами на глазах произнесла тем вечерам жрица детей пустынь. — Кхарги были свободны слишком долго. И их свободе, если ни что не изменится, скоро придет конец.

— А что должно измениться у Кхаргов, чтобы они навсегда остались свободными? — Спросил тогда я её, а жрица, блеснув глазами, усмехнулась.

— Эти изменения уже пошли, пушистик, но слишком медленно, но я верю, что еще не все потеряно. — Проговорила она и, погладив меня по голове, удалилась не попрощавшись. Оставшись один, я задумался о том, насколько был свободен в прошлой жизни и в этой.

Даже Светлоликий правитель империи принадлежал не себе, его жизнь была собственностью империи. И так было со всеми подданными империи Харсе, каждый из них кому-то принадлежал, но все их жизни были в собственности Светлоликого. Глаза Астрид, как и мои, искали замученных рабов в тряпье, как только мы вышли на улицу из строений портального комплекса. Но их не было на широкой и многолюдной площади. Нет, рабы были, но они не казались несчастными и замученными разумными. Девушки с рабскими печатями на лице или голове улыбались и нежились у фонтана, мужчины также были радостными. Не видели мы скорби во взглядах самих рабов, они жили обыкновенной жизнью, и как нам казалось, они радовались каждому дню, и казались более счастливыми, чем горожане Данилага.