Перехваченные письма. Роман-коллаж - [171]
(Ли-По, 701–762 по Р. X.)
Ида Карская – Мишелю Карскому
Мишук, ты только что уехал, теперь одиннадцать часов, я кончила гладить, легла в постель и думаю: отчего у меня такая суматоха в голове? Я правда многое делаю, все меня интересует, но я не умею торопиться. Dans l'art comme dans la vie c'est l'hésitation qui m'intéresse[302]. Сомнения мне открывают все возможности (вероятно, не все еще), иначе это формулы и привычка – automatisme. Après les hésitations commence la période d'élimination et puis je donne un coup (côté masculin). Vois-tu l'artiste surtout a les deux éléments f (féminin) + m (mâle)[303]. Я знаю, тебя раздражало мое незнание, от какой точки и до какой точки я сделаю crépi[304] и где оставлю les pierres apparentes! Mais ces proportions c'est l'oeil qui décide pendant le travail et encore si je suis bien lunée. Souvent je n'ai pas confiance en moi et j'écoute tout le monde pourtant je sais que c'est difficile de faire son propre sillon et il faut le faire doucement. A propos du «Samson» tu as pris une de mes boutades pour la réalité. La réalité – j'ai une peur bleue de te savoir sur les routes sans moi. Maintenant il est temps de dormir, il est tard. Je t'aime, je t'aime. Ida[305].
Жан Полян об Иде Карской
Мы видим какую-то сеть, исчерченную вспышками, каменную пыль, несколько огоньков по краям пропасти. И мы смотрим на них с тем чувством свободы, в которую погружают нас бесчисленные образы, рождающиеся в нас, стоит закрыть глаза. Нам, однако, кажется, что эти новые образы – настоящие, как будто Карская просто открыла путь сигналам, звучащим в природе и не услышанным нами только по недостатку внимания.
Карская находится в центре этого мира. Нельзя быть ближе, чем она, к происходящему, к тому, из чего сегодня рождается живопись. Она в него погружается и из него черпает силы – не раз в десять или двадцать лет, как большинство художников, но каждый день – и никогда нас не обманывает.
Елизавета Татищева – Николаю Татищеву
23 октября 1961
Твое последнее письмо, как, впрочем, и все предшествующие, очень интересно, оно доставило мне большое удовольствие. Я теперь поняла многое из того, что до сих пор мне было не совсем ясно.
Думаю, что твое решение остаться там, где ты находишься, правильно. Я не сомневаюсь в том, что тебе и здесь было бы хорошо, многое из того, с чем ты здесь мог бы встретиться, было бы тебе по душе. Но зачем же на старости лет менять жизнь, если она тебя удовлетворяет, и разлучаться с мальчиками, которые, как видно, пустили там глубокие корни.
Грустно, конечно, что нам не придется встретиться и снова познакомиться после такой продолжительной разлуки. Я очень мечтала об этой встрече и о тех разговорах, которые могли бы быть у нас с тобой при личном контакте. Не теряю надежды, что все же тебе удастся, как ты об этом писал в одном из твоих писем, приехать сюда хотя бы на короткий срок и посмотреть на наше житье-бытье.
Посетили мы, конечно, французскую выставку. Многое там нам очень понравилось. Большое впечатление произвел отдел литературы, по подбору и количеству выставленных книг и по тому, как показаны авторы. Получили представление о быте, может быть, не совсем правильное, но ведь выставочная экспозиция никогда с полной толковостью не изображает образа жизни народа. А особенно приятно было совершить прогулку по улицам Парижа и его окрестностям, просматривая кинопанораму. Временами буквально казалось, что находишься на этих красивых улицах, на набережной Сены, видишь замечательные здания не в изображении, а в действительности, так реально все было показано.
Как поживают маленькие внуки? Здоров ли маленький москвич Алеша? А Соня, вероятно, уже приближается к тому возрасту (от 3-х до 7-ми лет), который мне особенно близок, я ведь занимаюсь психологией детей именно этого возраста, изучением формирования их сознания и общего развития.
Виктор Мамченко – Николаю Татищеву
Из писем 1961 года
Дорогой мой Николай, спасибо тебе за интересное письмо твоей сестры, а особенно – за выдержки из твоего ответа ей! Мне кажется, что твоя умница-сестра своими письмами нарочито дает тебе повод для психической откровенности (памятуя тебя мальчиком и то в тебе, что не исчезает никогда, – психическую твою замкнутость).
Дорогой мой, получилось удивительное совпадение в том, что ты написал сестре, и что я получил (как предложение) из Восточного Берлина одновременно с твоим письмом. "В литературно-художественном Альманахе мы предполагаем регулярно публиковать стихотворения, рассказы и повести литераторов-соотечественников, проживающих за пределами СССР… Дело это может дать хороший результат: известность писателя на Родине и некоторый материальный достаток, потому что за опубликованные у нас работы мы выплачиваем гонорар".
Я принимаю "предложение" как исключительную помощь – как облегченную возможность участвовать в Общем Деле нашего отечества путем искусства, за рубежом будучи даже. Мне кажется, что ты, подумавши и взвесивши все своей душой, будешь со мной согласен, а если так, то нам надо бы поскорее встретиться. Думаю, что твои переводы "Китайская поэзия в русских стихах" найдут читателей в родных нам ритмических далях. А если не китайцы, то ты сам полон человеческого смысла бытия как художник, когда ты умен сердечно.
Петр Степанович К. – герой и в то же время соавтор этой книги. В молодости Петр Степанович не рассчитывал на долголетие, больше мечтал о славе, а выпало ему как раз долголетие – 95 лет. Его жизнь вместила в себя всю историю государства, в котором протекали его дни, так что он многое успел повидать и обдумать. Читатель получит счастливую возможность ознакомиться с различными обстоятельствами жизни Петра Степановича, а также с наиболее интересными из его мыслей, записанных им самим. Автор уверяет, что все повествование – до последней точки – основано на документах, он даже хотел заверить их у нотариуса, но в последний момент почему-то передумал.
Книга представляет собой сборник избранных статей А. Г. Вишневского, публиковавшихся, в основном, на протяжении последних 10–15 лет и посвященных ключевым вопросам демографии XXI в.Главное внимание в отобранных для издания статьях сосредоточено на теоретическом осмыслении происходящих в мире фундаментальных демографических перемен и вызываемых ими последствий. Эти последствия имеют универсальный характер и пронизывают все уровни социальной реальности – от семейного до глобального. Важное место в книге занимает российская проблематика, автор стремится осмыслить переживаемые Россией демографические перемены и стоящие перед ней демографические вызовы в контексте универсальных и глобальных демографических перемен и вызовов.
Перехваченные письма — это XX век глазами трех поколений семьи из старинного дворянского рода Татищевых и их окружения. Автор высвечивает две яркие фигуры артистического мира русского зарубежья — поэта Бориса Поплавского и художника Иды Карской.Составленный из подлинных документов эпохи, роман отражает эмоциональный и духовный опыт людей, прошедших через войны, революцию, эмиграцию, политические преследования, диссидентское движение.Книга иллюстрирована фотографиями главных персонажей.
Стенограмма лекции ведущего российского демографа Анатолия Вишневского (прочитана 22 ноября 2007 года в клубе bilingua). Демографическое положение в мире, в России, тенденции прошедших десятилетий и прогнозы на будущее - популярно, доступно для неспециалистов и со множеством наглядных графиков. Ответы на вопросы из зала.
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Эта книга — рассказ о подлинном мужестве перед лицом смертельной опасности. Автор повествует о нечеловеческих испытаниях, пережитых им в течение семи лет бегства от великолепно отлаженной фашистской машины уничтожения евреев. Это уникальная, не придуманная история спасения, которое удалось лишь единицам из миллионов жертв фашизма.