Передает «Боевой» - [26]

— Вы не раскаиваетесь? — спросил «Журин» самого молодого из арестованных.

— Господин генерал, я не знаю, что вы ответите, когда после победы мы поменяемся местами. Будете ли вы тогда раскаиваться.

«Журину» хотелось обнять юношу, и потребовалось большое усилие, чтобы не показать своих истинных чувств.

Генерал Никифоров шел вдоль берега моря. Его тяготила военная форма. Юноше на пороге смерти хватило сил защищать истину, свое человеческое достоинство. А генерал? Предатель. Генерал-палач. Что же предпринять, чтобы спасти эти буйные головы? Скорее в Софию. «Боевой» должен вовремя передать данные. А о молодых бойцах революции нужно подумать хладнокровно, с чувством ответственности отцов за собственных сыновей.

План «Барбаросса».

Самая серьезная операция фюрера, которая должна была принести немцам тысячелетия владычества над миром. Годами прививали немцам человеконенавистничество. Наследникам прусских бюргеров внушили, что язычество — религия смелых. Возможно, Гитлер провозгласит себя верховным жрецом. Пока же он предпочитал требовать от своих штурмовиков, эсэсовцев и членов нацистской партии только одного: чтобы они проливали кровь. Кровь.

План «Барбаросса».

Решающая война фюрера. Ее надо закончить парадом в Москве и походом на Восток. До далекого, как мечта, Тихоокеанского побережья, до Порт-Артура и Владивостока.

План «Барбаросса».

Его разработали детально. Он предусматривал стремительные удары. Базировался на принципе внезапного продвижения мощных соединений танков, артиллерии, пехоты, авиации, на обходных маршах, котлах, массированных бомбардировках, повсеместном натиске.

Казалось, в первые месяцы войны план выполнялся успешно. Советские армии отходили, но отходили с ожесточенными боями.

Многие тысячи бойцов Красной Армии, рассеянные по разным фронтам, участвовавшие в оборонительных боях, оказывались в тылу немцев в окружении. Воодушевленные мыслью о судьбе Советского Союза, они быстро создавали партизанские отряды.

Еще в первые дни июля на тыловые службы, колонны, базы, опорные пункты германской армии обрушились тяжелые удары этих «ликвидированных» ведомством Геббельса бойцов.

В то же время план «Барбаросса» не предусматривал, что вместе с продвижением армий в глубь русской земли сопротивление советских войск станет возрастать. Каждый новый день приносил новые доказательства жизнеспособности обороняющейся армии.

Восточнее Смоленска немцы не сумели окружить советские дивизии, которые при отступлении оказывали ожесточенное сопротивление и обескровили атакующие отборные соединения фашистов. Восточнее Киева советские войска, успешно обороняясь, отступали организованно, сохраняя свои фланги, и с каждым днем все тверже и решительнее отражали атаки немцев.

В Берлине нервно совещались, выводили армии из всех оккупированных европейских стран и перебрасывали их в Советский Союз. Только доктор Геббельс утверждал, что война выиграна. Генералы рейха растерянно оглядывались. Кажется, надо уже думать о зимовке.

Дипломатия Гитлера добилась вовлечения в войну Финляндии, Венгрии и Румынии. Дипломатия Гитлера пыталась вовлечь в войну и Болгарию. С первых же дней Германия оказывала давление на болгарское правительство и царя Бориса, требуя, чтобы двенадцать дивизий царства двинулись через Румынию и Украину. В сентябре Бекерле уже недвусмысленно заявлял, что Германия поищет «своих самых верных друзей в Болгарии», которые знают, «чего от них хотят».

В августе и особенно в сентябре Гитлер несколько раз вызывал к себе военного министра, царя, Богдана Филова. Для всего мира и для советской разведки не оставались тайной эти усиленные «консультации», «обмен мнениями», «информации». Поездки к Гитлеру тревожили общественность — в течение этих сентябрьских дней сорок первого года десятки тысяч здоровых мужчин осаждали приятелей-врачей и «тяжело заболевали». И полиция, и армейская контрразведка располагали сведениями о том, что необычайно много молодых людей буквально осаждают резиденции митрополитов. «Религиозность» тысяч молодых людей объяснялась правом священнослужителей освобождать от военной службы и мобилизации.

Полиция с тревогой рапортовала о быстром росте сопротивления ячеек коммунистов и ремсистов[5].

А из главной квартиры фюрера, из канцелярии Риббентропа, из ведомства адмирала Канариса требовали, чтобы двенадцать болгарских дивизий пошли походом на Восток, пока еще имелись хоть какие-то шансы развить на фронтах первоначальный успех. В Софии «делали все необходимое».

Да, предпринимали «необходимое», охваченные злобой, страхом и растерянностью. Началась реорганизация вооруженных сил. Замышлялась замена вооружения, оставшегося от предыдущей войны. Артиллерия механизировалась, пехота получала автоматическое оружие и новые винтовки, новые германские пулеметы. ВВС перевооружались «мессершмиттами». Развертывались новые полки и дивизии. Москва следила за событиями в Софии и хотела знать, на чем остановятся болгарские военные.

«20.IX 1941 года. Сообщите, действительно ли болгарские власти подготавливают войну против СССР. Центр располагает сведениями, что Гитлер оказывает давление на Болгарию, чтобы заставить ее послать свои войска против СССР».