Перед вахтой - [20]

Нелегко сказать «ты» столь высокому начальству. Это тебе не свой брат командир отделения. Но согнутый отвратительным крючком палец мичмана маячил перед глазами и взывал к отмщению.

Мичман Сбоков посерел, и нижняя челюсть его мелко задрожала. Курсант его роты сказал ему «ты» — и стены не рухнули, и лампочки в люстрах не погасли, и дежурная служба не кидается с воплями ужаса волочить курсанта на гауптвахту!..

Григорий, глядя в сторону, одобрительно дал Антону кулаком по хребту.

— Как стоите… — начал было мичман. Но тут вмешалась девушка.

— Я уговорила Дамира посмотреть училищную самодеятельность: Он меня убеждал, что не будет ничего интересного. Я не хочу обидеть ваших первокурсников, но в самом деле не было ничего интересного, пока вы не выступили.

Антон кашлянул в кулак и проговорил:

— Спасибо.

— Это ничуть не хуже, чем профессиональная эстрада, — продолжала девушка в черно-золотистом. — Вы учились играть? Я не спрашиваю, учились ли вы писать стихи, это от бога, но ведь играть надо учиться, верно?

— Да нет… — Антон чувствовал себя неловко под прямым взглядом ее больших зеленоватых глаз. — Стояло дома старое пианино. Пришел как-то студент консерватории и стал сыпать мне двойки за гаммы. А когда я что-то сочинил и сыграл ему вместо заданного, студент высказал убеждение, что полезнее для меня и для искусства, чтобы я учился играть в преферанс. И перестал приходить. А я после этого полюбил бренчать на клавишах.

Дамир, заставивший себя проглотить обиду и сделать вид, что ничего такого не было, вставил замечание:

— У него все так. Никакой основы, ничего прочного. Хватает, что приглянется, не задумавшись. Боксом стал заниматься…

Девушка улыбнулась.

— Когда все смеялись, Дамир похвастался, что вы у него в роте. И я попросила познакомить меня с вами. — Антон слушал необыкновенный голос, не совсем улавливая значение слов. — Меня зовут Нина, раз уж Дамир не догадывается представить. Я учусь в консерватории на третьем курсе по классу рояля. Мы в какой-то степени коллеги.

Она протянула руку.

— Вот как, — рассеяно проговорил Антон и, забывшись, привычно крепко пожал узкую кисть.

Нина спрятала помятую руку под левый локоть и спросила:

— Почему вы не танцуете? Вы выше этого?

— Зачем же? — сказал он. — Просто не возникало такого желания. Да и знакомых девушек что-то не вижу.

Вспомнилась Леночка, и в сердце кольнуло. Интерес к Нине заглох, растворился, и он перестал смущаться. К Дамиру подошел незнакомый Антону курсант пятого курса, стал говорить о каких-то своих важных делах. Григорий исчез куда-то. Антон ощутил усталость и подумал, не пойти ли в кубрик придавить коечку…Оркестр чеканил медленный ритм.

Нина спросила, окинув взглядом занятого Дамира:

— А со мной вы бы пошли танцевать?

— Почему бы и не пойти, — сказал Антон. — Пойдем, если ваш мичман разрешит.

— Мой мичман мне не перечит.

Антон прикоснулся к ней. Он ощущал на шее теплое дыхание девушки. Удивлял непривычный запах ее волос.

— От вас пахнет Индией, — сказал он.

— А от вас сигарой. Это вы специально для мужественности?

— Это случайно, — сказал Антон. — Но кстати, если вам нравится.

— Мне нравится, что это случайно, — отозвалась Нина.

Оркестр играл томительную, долгую и обволакивающую сознание «Звездную пыль» Глена Миллера. Трубач, задирая инструмент к самым софитам, вытягивал немыслимые верха. Оркестр старшего лейтенанта Трибратова считался лучшим военным оркестром округа. Но сейчас оркестр старшего лейтенанта Трибратова совсем забыл, что он духовой военный оркестр, а не джаз.

— Что вы любите больше всего на свете? — спросила Нина.

— Трудно сказать. Я люблю многое.

«Почему она все так прямо, без стеснения, без прелюдий и обходных маневров?» — думал Антон.

— А что больше всего? Без чего вы не могли бы жить? На свете много такого, чего не хотелось бы лишиться. Как тут выберешь? Да ну ее, эту Нину, с ее вопросами. Разве можно всерьез задавать такие вопросы?

— Больше всего я люблю сидеть с хорошей книжкой в никому не известном закоулке, — сказал он, чтобы не вдаваться в глубокий смысл этого вопроса.

Она улыбнулась:

— Неизвестном кому? Старшине роты Дамиру?

— Вам хорошо смеяться в вашем неподчиненном положении, — со вздохом проговорил Антон.

— Вы очень боитесь Дамира? — спросила она.

Оркестр старшего лейтенанта Трибратова все играл и играл.

— Боюсь?.. — задумался Антон. — Это не то слово. Разве человек боится трамвая, когда пережидает его на панели? Просто существуют непреодолимые вещи. Форс-мажор, как говорится в морском праве. Такая стихия, такая безусловная сила, которую немыслимо преодолеть. Она изначально права. Вблизи нее надо вести себя смирно и осмотрительно.

Нина слушала его оправдательную речь и смеялась.

— Силу можно преодолеть смекалкой, — сказала она. — Зачем лезть на неодолимую стихию, когда можно ее обойти. Хотите?.. Тогда повернитесь спиной к тому месту, где стоит страшный Дамир, тихонько достаньте из кармана вашу авторучку и запишите мой телефон.

«Ого, — подумал Антон, — это уже не шутка, порази меня бог!»

— Я запомню, — сказал он. Она шепнула номер телефона. Повторив номер, Антон сказал ей:

— Увы, это все бесполезно. В пятницу мы уедем в Москву вернемся после праздников, а к тому времени вы меня уже забудете и весьма удивитесь, если я позвоню.