Перед бурей - [25]
веселых. Но ехать было надо, и мы поехали.
В нашем распоряжении были две большие крытые по
возки, носившие в то время название тарантасов. В перед
нем тарантасе помещались отец, мать и четверо младших
детей — две сестры и два брата. В заднем сложены были
все. вещи, и на них сидел денщик. Я на правах «большо
го» тоже был приписан ко второму тарантасу и
имел там свою постоянную резиденцию. Однако в пути,
когда мне становилось слишком скучно, я нередко от
правлялся «в гости» в переднюю повозку. Ехали мы мед
ленно. Скакать так, как мы с отцом скакали по пути от
Верного до Омска, делая по двести верст в сутки, теперь
не было никакой возможности. Двигались только днем.
На станциях подолгу стояли: варили обед, кормили детей,
маленькому Мише то и дело давали слабительное. Счита
лось удачным, если в сутки проезжали семьдесят-восемь¬
десят верст. К тому же небо все время было хмурое,
дождь почти не переставал, и лошади вязли в грязи по
колено. Это, конечно, еще больше задерживало наше дви
жение. Только на десятый день наш маленький караван
добрался, наконец, до Тюмени, и, подъехав здесь к не
взрачному зданию железнодорожного вокзала, мы почув
ствовали себя точно «в Европе».
От этой поездки глубокой осенью из Омска в Тюмень
у меня осталось одно очень яркое воспоминание, точно
прямо соскочившее со страниц рассказов Короленко.
Мы уже подъезжали к Тюмени. Оставалось всего лишь
два или три перегона. Отец торопился и на каждой остановке
подгонял ямщиков и начальников станций. Был почти вечер,
когда мы въехали в одно большое село, стоявшее на ок
раине темного бора. Отсюда начинались дремучие леса,
шедшие до самой Тюмени.
— Лошадей! Да поживее! — скомандовал мой отец,
входя в здание почтовой станции.
Высокий благообразный старик с длинной седой боро
дой, оказавшийся начальником станции, стал уговаривать
отца остаться до завтра.
— Дело к ночи, барин, — говорил старик, степенно по
глаживая бороду рукой, — леса у нас агромадные... Всякий
народ шляется... Неровен час, как бы чего не вышло...
Но отец не хотел слушать никаких уговоров и кате
горически требовал лошадей. Тогда начальник станции
67
«по секрету» поведал отцу, что, не доезжая семи верст до
следующей остановки, есть речка, а через речку мост, —
так вот около этого самого моста в последнее время «ша
лят»: засела банда и грабит проезжающих. Опомнясь (то
есть недавно) убили купца, возвращавшегося из города.
— Ваше благородие!—патетически воскликнул старик,
апеллируя к последнему аргументу. — У вас барыня-краса
вица, детишки мал мала меньше... Прости господи, да ну
как что случится?..
Однако отец оставался неумолим. Волей-неволей на
чальнику станции пришлось подчиниться. Спорить с «свет
лыми пуговицами» (отец был в военной форме) в то время
не полагалось. Ямщики что-то ворчали про себя и собира
лись медленно. Им, видимо, тоже не хотелось ехать на
ночь глядя. Отец дважды подгонял смотрителя. Когда,
наконец, тарантасы стояли у крыльца и наши вещи были
уже уложены в повозки, старик многозначительно посмот
рел на отца и робким голосом пробормотал:
— А може, отдумаете, ваше благородие? Самоварчик
вздуем... Матрена шанежки принесет...
Но отец только раздраженно отмахнулся от смотрителя
и вслед за матерью сел в тарантас. Ямщики крякнули и,
поняв, что «барина» не переспоришь, недовольно полезли
на облучки. Через мгновение обе наши повозки потонули
в сумерках надвигающейся ночи.
Дорога шла густым лесом. Справа и слева в темноте
смутно вырисовывались фантастические силуэты деревьев.
Л о ш а д и громко хлюпали по глубокой, вязкой грязи. Уны
ло звенели колокольчики под дугой, и ямщики от времени
до времени беспокойно посвистывали. Иногда, вытянув
пристяжных кнутом, они покрикивали, точно подбодряя:
— Н-но, милая!.. Не выдай!..
Так мы ехали часа два. Тем временем окончательно
стемнело. Небо было мрачное, низкое, покрытое густыми
облаками. Пошел дождь. Он равномерно, назойливо стучал
в крышу тарантаса. Откуда-то на шею мне потекли мел
кие холодные струйки. В двух шагах не видно было ни
зги. Лошади шли шагом. Колокольчики звенели неровно,
прерывисто, под сурдинку.
Вдруг передний тарантас, где ехал отец, остановился.
Остановился и второй, в котором сидел я. Колокольчики
внезапно смолкли. Наступила полная тишина, нарушаемая
68
лишь равномерным шумом осеннего дождя. Сразу стало
как-то жутко и напряженно. В чем дело?..
Ямщик переднего тарантаса медленно слез с облучка и
с какой-то нарочитой неторопливостью начал обходить по
возку. Пощупал под чересседельником потные спины ло
шадей, ткнул кнутовищем в облепленные грязью колеса,
зачем-то попробовал покачнуть кузов. Наш ямщик, следуя
его примеру, тоже слез на землю и в нерешительности
топтался на месте.
— Чего стали? — спросил отец, высовываясь из-за фар
тука тарантаса.
Передний ямщик крякнул и как-то неопределенно пу
стил:
— Того... оно... Кони взопрели маненько...
— То-то, взопрели, — с некоторым раздражением отве
тил отец. — ЕдемI! Нечего прохлаждаться!
— Барин! Ваше благородие! — вдруг судорожно заго
лосил ямщик, решив, очевидно, что пора переходить начи
стоту. — Вертай назад! Не поедем дальше!
Отец окончательно рассердился и крикнул:
— Молчать, дурак! Вороны испугался?
Вместе с тремя героями этой повести читатели отправятся в далекий, полный опасных приключений путь по странам Арабского Востока, через весь великий континент Африки, через Атлантику и Англию.В основу повести положен подлинный факт из эпохи второй мировой войны, но на страницах этой книги он несколько развернут и беллетризован.Перед читателями пройдут города Малой Азии и Египта, девственные джунгли Африки и шумный Кейптаун на мысе Доброй Надежды, затерянный островок в Южной Атлантике и огромный Лондон.Автор повести.
Со страниц этой книги перед читателем встанет обаятельный образ выдающегося советского полководца Михаила Николаевича Тухачевского, безвинно погибшего в результате сталинского произвола. Люди, хорошо знавшие М. Н. Тухачевского, рассказывают о его жизненном пути и военной деятельности. Среди авторов воспоминаний – товарищи заслуженного военачальника по юношеским годам, по службе в царской армии, по гражданской войне, а также те, кто под его руководством работали над укреплением Советских Вооруженных Сил на протяжении последующих лет.Сборник подготовлен с участием Военно-научного общества при Центральном музее Советской Армии.
![Долг и отвага [рассказы о дипкурьерах]](/storage/book-covers/c0/c0ac0af4a510e37a820d44f8a62e3fa077d13b58.jpg)
В книге рассказано о первых советских дипломатических курьерах, в тяжелейших условиях выполнявших свою ответственную миссию. В течение ряда лет после установления Советской власти многие буржуазные государства не признавали официального статуса «красных дипкурьеров», подвергали их преследованиям, бросали в тюрьмы, натравливали на них бандитов. Широко известен подвиг Теодора Нетте. Роль связного с первой советской миссией в США успешно осуществлял Б. С. Шапик. Героически действовали в самых сложных условиях А. А. Богун, А. Х. Баратов, В. А. Урасов и другие.
Первая книга мемуаров академика И. М. Майского — советского государственного деятеля, занимавшего ряд дипломатических постов в предвоенные и военные годы, в том числе — представителя СССР в Лондонском комитете по невмешательству в испанские дела, посла СССР в Англии, участвовавшего в конференциях союзников в годы войны, а в послевоенные годы ставшего заместителем народного комиссара иностранных дел, посвящена дореволюционному периоду его жизни — детству, юности, периоду эмиграции и Февральской революции.
Иван Михайлович Майский – один из старейших советских дипломатов. Его книга «Испанские тетради» проливает свет на некоторые, доселе слабо освещенные в литературе аспекты борьбы на международной арене в преддверии второй мировой войны, беспощадно клеймит итало-германскую агрессию в Испании в период 1935–1939 гг. и разоблачает многочисленные дипломатические фокусы других империалистических держав, помогавших удушению Испанской республики. Автору особенно удались те главы, в которых он, основываясь на личных наблюдениях и своем богатом жизненном опыте, дает очень рельефные портреты многих западноевропейских политических деятелей того времени, раскрывает сложную механику так называемого лондонского «Комитета по невмешательству в испанские дела».
В настоящее время прилагается много усилий со стороны историков капиталистического мира, чтобы как-нибудь сгладить отрицательное впечатление от позора и глупости западной демократии, принявшей более двух десятилетий тому назад мюнхенское соглашение. Пытаются найти смягчающие вину обстоятельства, стремятся хоть немного реабилитировать ее «героев» и т. д.В своих воспоминаниях академик И. М. Майский рассказывает правду о событиях тех дней, ибо ему, как послу СССР в Англии в те годы, пришлось близко сталкиваться с людьми и событиями предвоенной эпохи.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».