Перебитый панцирь - [16]

В поисках новых «рынков сбыта» берлинский фотограф оказался в Анкаре. Перед отъездом из Турции, где он принял много заказов, Швайберг решил походить по магазинам. В одном из ювелирных магазинов, покупая сувениры, Швайберг познакомился с его владельцем, который жаловался на то, что мало получает прибыли от реализации твоих товаров.

— Главная причина — это низкая покупательная способность турок, поэтому мы, ювелиры, «горим» и находимся на грани банкротства, — жаловался владелец магазина.

— Вам следует открыть магазины в других странах, — ответил Швайберг.

— Легко вам это сказать. Попробуйте-ка получить разрешение, скажем, у вас в Германии.

— А если я организую вам разрешение на открытие магазина в Берлине?

— В таком случае я к вашим услугам.

— Об этом мы поговорим с вами потом, — ответил Швайберг.

* * *

Делибей после занятий в разведшколе возвращался к себе в общежитие на Ранкенштрассе. Навстречу ему шел мужчина средних лет, которого, как ему показалось, он где-то видел. «Может быть, ошибка, — подумал дагестанец, — мало ли кто проживает в Берлине».

Расстояние между ними сокращалось. Он еще раз пристально посмотрел в лицо приближающегося к нему человека. «Это он, он», — произнес про себя Делибей, ускоряя шаг.

— Какая встреча! — обнимая мужчину, сказал Делибей. — Какой ветер тебя занес сюда?

— Сколько лет, сколько зим, дорогой Делибей, — обрадованно ответил тот на приветствие своего старого компаньона по ювелирному магазину.

— Вообще, не стоило с тобой говорить, — заметил мужчина обиженным тоном. — Неужели за это время ты не мог черкнуть пару слов?

— Ты прав, мой друг, но были причины...

— Ты опять, наверное, занимаешься политикой?

— Потом, потом, дорогой. Скажи лучше, как ты сюда попал?

— После смерти «Отца турок» отношения между «третьей империей» и страной Оттоманской империи улучшаются, особенно по экономическим связям.

— Без высокопарных слов, конечно, ты не можешь?

— Приехал в поисках нового рынка для сбыта, — серьезно ответил мужчина.

— Прекрасно, мой друг, здесь наших немало.

— Я думаю, под крылышком вашего нового «пророка Гейдара» кавказским арийцам, видимо, не приходится тужить.

— Ты юморист, а не коммерсант, дорогой Шерикбей.

Вечером в честь приезда Шерикбея в Берлин по инициативе Насура и Делибея был организован ужин. Кавказские эмигранты были рады послушать земляка, прибывшего недавно из Турции. Им было чем интересоваться. После их выселения из Турции они ничего не знали о ней, и вдруг эта встреча с земляком.

— Одним выстрелом, — сказал после ужина Делибей Насуру, — мы можем убить двух зайцев.

— Как?

— Лучшего кандидата на заведующего общежитием мы не найдем.

— Ты что говоришь? Нужны коммерсанту-ювелиру твои марки за заведывание общежитием.

— Иначе он не получит патента на торговую точку в Берлине.

— Мозги твои Максом просвещаются хорошо, дорогой друг, — обрадовался Насур.

— Кроме того, магазин при нашем месте жительства будет хорошей ширмой для окружающих, — довольный своим предложением, дополнил Делибей.

— Времени для решения вопросов, связанных с заведованием общежитием, у него хватит.

Через месяц в Берлине открылся новый ювелирный магазин турецкого гражданина Шерикбея. Для широкой рекламы своих золотых изделий Шерикбей дал большой заказ владельцу «Моментальной фотографии» на изготовление различных этикеток. Швайберг фотоспособом приготовил для своего нового друга не только этикетки, но и прекрасно оформленные цветные открытки. Не каждая женщина проходила мимо нового ювелирного магазина, не взглянув на открытку, на которой была изображена красотка в изящных восточных серьгах и с медальоном в виде сердца. «Только во сне можно мечтать о таких золотых украшениях», — думали берлинки, рассматривая ювелирные изделия коммерсанта Шерикбея.

Не смогла не обратить внимания на ювелирные изделия и фрау Ренета. Однажды, проходя мимо магазина Шерикбея, она вместе с Петцетом вошла туда. В знак глубокого уважения к Петцету, добывшему патент ювелиру, Шерикбей преподнес Ренете (конечно, с разрешения ее мужа) оригинальное кольцо с драгоценным камнем. Петцет хотел расплатиться, но подвижный Шерикбей быстро схватил его руку.

— У нас на Востоке обижаются, когда близкий друг бывает мелочным, герр обер-лейтенант.

— Эфенди Шерикбей, слишком большой ущерб мы нанесем вам, если вы откажетесь от денег, — ответила фрау Ренета за мужа, немного смутившись.

— Вы понимаете, что для коммерсанта это мелочь, — надевая кольцо на палец Ренеты, проговорил Шерикбей.

— Чох мерси, эфенди, — смеясь, произнесла фрау.

— Общение с кавказцами обогатило не только мой лексикон, дорогой Шерикбей, но и лексикон моей Ренеты, — прощаясь, заявил довольный офицер из отдела-II «Аусланд-Абвер».

2

Шерикбей пришел к Швайбергу за очередной партией этикеток. За рюмкой коньяка он информировал фотографа о внезапном исчезновении Делибея из Берлина. Больше всего коммерсанта удивляло одно: близкий ему друг, помогавший устроиться в столичном городе, даже не намекал о предстоящем своем выезде.

— Не связано ли это все с действиями Петцета? — сказал Шерикбей в беседе со своим шефом.

— Что говорит об этом Насур? — поинтересовался Швайберг.