Перебитый панцирь - [17]

— Делибей выехал якобы на лечение. Я лично этому не верю, ибо он дал бы мне знать.

— Когда день рождения фрау Ренеты? — вдруг, изменив тему разговора, спросил Швайберг.

— Такими вопросами не интересуюсь.

— Следует, дорогой Шерикбей.

— Неужели и это входит в вашу функцию? — удивился коммерсант.

— Вы одиноки здесь, Шерикбей. В день рождения у Ренеты собираются солидные люди, в числе которых будет и несколько дам.

— Значит, вы хотите сказать, что я получу приглашение от Петцета на семейное торжество, — улыбнулся Шерикбей.

— Да. Только слишком дорогого подарка имениннице не следует преподносить, а то перепугаем гестаповцев.

— Неужели гестаповцы следят и за абверовцами? — развел руками коммерсант.

— Гиммлер и Канарис враждуют между собой, каждый из них хочет стать первой фигурой перед рейхсканцлером.

...Прогноз Швайберга подтвердился. Шерикбей действительно оказался в числе гостей, удостоившихся присутствия на именинах жены Петцета. Не успел он переступить порог дома, как фрау Ренета, оставив других гостей, подошла к нему. Видимо, золотое кольцо, подаренное в свое время ей коммерсантом, оказало более сильное действие, чем все сегодняшние подарки от именитых гостей.

Конечно, Шерикбей, как богатый джентльмен, не мог придти и сегодня с пустыми руками. Ренета представила его гостям, а затем, взяв под руку, повела в угол гостиной, где на диване сидело несколько разукрашенных соблазнительно одетых дам. Момент для вручения имениннице подарка был самый подходящий, и Шерикбей не растерялся.

— Несколько дней тому назад мне из Парижа прислали вот эти скромные духи, — сказал он, преподнося Ренете подарок — духи в золотой коробке. Затем взял руку именинницы и поцеловал ее. — Ради моего друга и вашего супруга будьте всегда счастливы, дорогая Ренета.

Дамы, окружавшие Ренету, кинулись рассматривать подарок. Именинница была довольна.

— Дорогой друг, я так обязана вам и смогу ли сделать хотя бы половину того, что вы сделали для меня? — благодарила коммерсанта Ренета, отведя его в сторону.

— Мадам Ренета, я буду вечно вам благодарен, если вы познакомите меня с одной из этих прелестных ваших подруг, — ответил Шерикбей.

— Ради вас я сделаю все, господин Шерикбей. — Затем она с ним направилась к двум дамам, издали пристально следившим за беседой именинницы с Шерикбеем.

— Позвольте представить вам сразу двух моих близких подруг, — сказала сияющая Ренета. Подруги Ренеты любезно назвали себя. Одну из них звали Хельгой, другую — Бетой. Ранета, хохоча, воскликнула:

— Господин Шерикбей, единственный недостаток моих подруг заключается в том, что они одиноки и ни при каких обстоятельствах не покидают друг друга.

— Трудности, конечно, мадам, будут, — многозначительно подметил коммерсант.

— А может, у господина Шерикбея есть еще один златокузнец? — с чуть заметной лукавостью сказала Бета.

— Идея! — обрадованно произнес Шерикбей. — Хельгу никому не отдам до возвращения моего друга Делибея. — Этим коммерсант дал подругам понять, что он свой выбор останавливает на Бете.

— А где ваш друг? — полюбопытствовала Бета.

— На лечении, но он скоро поправится.

— Нас это устраивает, господин Шерикбей, — в один голос сказали подружки Ренеты.

Начались танцы. Коммерсант первым из мужчин подошел к имениннице. Он оказался превосходным партнером. Ренета была в восторге. В удобный момент, когда они немного отделились от остальных танцующих пар, она поинтересовалась:

— Ваше мнение?

— Обе чудесны. Боюсь, что у меня отнимут одну из них на сегодняшнем вечере.

— Да, такое опасение имеет основание, — без шутки произнесла Ренета, немного понизив голос.

— Никому не отдам до приезда моего друга.

— Как бы не так.

— Не понимаю.

— Делибей на лечении будет еще долго, — заметила Ренета. При этом слова «на лечении» она произнесла, как показалось ее партнеру, со скрытой иронией.

— Неужели у него что-нибудь серьезное? — создавая видимость озабоченности за судьбу близкого человека, спросил Шерикбей.

— Он лечение проходит там... Только для вас, а для остальных... об этом, смотрите, — Ренета поднесла свои пальцы к губам.

— До гроба, — ответил коммерсант, не отводя глаз от полуоткрытой груди немки.

Остальную половину вечера Шерикбей провел в кругу Хельги и Беты, танцуя то с одной, то с другой. Слишком частые беседы с фрау Петцет могли бы вызвать различные толки среди гостей.

Перед прощанием с Хельгой и Бетой Шерикбей вручил им свои визитные карточки.

— А мы привыкли считать, что на Востоке только одни дикари, — нежно улыбнулась Бета.

— Шерикбей — настоящий джентльмен, — заключила Хельга.

3

Начальник отдела НКВД Рамазанов, закрыв папку, в которой хранились материалы по розыску немецкого шпиона Делибея, подошел к открытому окну. Ему хотелось подышать свежим воздухом.

Окна кабинета были обращены к Каспию. Катились к берегу седые упругие волны. И почему-то Рамазанов вспомнил в эти минуты своего коллегу, выполняющего специальное задание в одной из европейских стран под чужой фамилией. Рамазанов знал, что в материалах, касающихся Делибея, есть частица труда и Швайберга. Ему вспомнились и те далёкие годы, когда он и другие чекисты боролись за укрепление Советской власти в Дагестане. Будто бы сейчас стоял перед его глазами молодой сотрудник, впервые переступивший порог здания чекистских органов. Подтянутый, с военной выправкой, брюнет, он очень скоро «показал» свой характер: честность, решительность, любознательность. Рамазанов не забыл о том случае, как он однажды застал этого парня за изучением немецкого языка. Это было в 1925 году...