- Пять лет не сносили, - промямлил Валерка.
- Н-да, непорядок, - согласилась власть и уточнила, - был.
- Там аппаратура была... - захныкал Валерка.
Власть вздохнула. Слишком, мол, неуемным оказался бульдозерист... и тут же поинтересовалась, какого характера была аппаратура, имелись ли документы на нее? Но когда вместо ответа Валерка попросил привести к нему академика для сообщения "общецивилизационной тайны", уполномоченный власти, тепло попрощавшись, ушел.
А вскоре Валерку перевели в другую больницу, где его рассказ о трех цивилизациях, борьбе и самопожертвовании, Высшем суде, его лояльности и неотвратимости вызывал всеобщий сочувствующий интерес. По крайней мере пациенты передают Валеркину историю, что называется, из уст в уста. При этом она пополняется новыми деталями.
Свидетельствуют, например, что в тот день, когда Валерка упал, в исполком заходила осина. Она, дескать, и про хибарку напомнила, и про решение исполкома о сносе, она вроде бы и бульдозер нашла и даже бульдозериста она подпоила. Наиболее дальновидные связывали эти факты с экстренными мерами, принятыми Высшим судом.
Валерка в пересуды не вмешивался. Академика к нему, увы, так и не пустили, но на окне его восьмиместной палаты появился красный перчик, заботливо принесенный сердобольной старушкой-санитаркой. Не известно, установил ли Валерка с ним контакт, но в одно прекрасное утро в палате не обнаружили обоих...
