Пепел Вавилона - [30]

Но дело заключалось не только в этом. А еще и в том же, что подтолкнуло Холдена поговорить с Бобби. А перед этим — с Клариссой Мао. Он хотел, чтобы все было как надо, а чувствовал, что это не так. И не будет.

— А что насчет тебя? — спросила Наоми, глядя из-под завесы темных кудряшек. — Хочешь поговорить?

Холден хмыкнул.

— Хочу, но не знаю, что сказать. Мы вроде как герои-победители, захватили пленных и важные данные, но чего-то не хватает.

— Да.

— Как всегда, так утешительно.

— Я в том смысле, что ты не ошибся. Тебе не по себе не из-за того, что с тобой что-то не так. Всё это выбивает из колеи. Ты не облажался. Просто такова ситуация.

— Но от этого не... Знаешь, а вообще-то от этого мне слегка полегчало.

— Вот и хорошо. Потому что я должна знать, что дело не в Марко и Филипе. Что... из-за них тебе тяжело видеть меня рядом.

— Нет. С этим мы разобрались.

— И потом разберемся еще лучше, когда всё закончится. Но ты и правда так думаешь?

— Я бы выкинул в шлюз кого угодно, лишь бы ты была рядом. Так что дело не в этом. По поводу Марко Инароса я беспокоюсь лишь об одном — что он снова попытается тебе навредить.

— Приятно это слышать.

— Я люблю тебя. И всегда буду любить.

Холден ответил на тот вопрос, который, как он считал, ей хотелось задать, но Наоми резко отвернулась. Ее улыбка была печальной, но подлинной.

— Всегда — долгий срок.

— Я капитан этого корабля. Если говорить о формальностях, то могу жениться на тебе хоть сейчас.

Она засмеялась.

— А ты хотел бы?

— Я простой человек. Мне это кажется излишним. Отношения мужа и жены выглядят менее интересными и вдохновляющими, чем отношения Холдена и Наоми. Ты же знаешь, он не может победить.

— Еще как может. Марко сам решает, когда ему побеждать.

— Нет, я над этим размышлял. Вольный флот... это всё глупости. Они нанесли много ущерба. Убили кучу людей. Но всё дело во вратах. Если бы не люди, бросившиеся осваивать новые колонии, Марс бы не погибал. Астеры не беспокоились бы, что их оттеснят на грань вымирания. Не случилось бы ничего, что дало бы Марко точку опоры. Но врата никуда не делись. И он пытается бороться с лавиной? Она его сметет. Люди всё равно хотят добраться до новых планет и найдут способ это сделать. А уже существующие колонии хотят поддерживать с нами контакты и торговать. По крайней мере, пока не встанут на ноги, а на это могут потребоваться поколения.

— Ты считаешь, что он сражается против хода истории.

— Да, — сказал Холден.

— Тогда что сказать о людях вроде меня? Я выросла в Поясе. Мне бы не хотелось жить в гравитационном колодце. Врата никуда не денутся, как и астеры. Или денутся?

— Ты о чем?

Он пожала плечами.

— В истории человечества не раз случался геноцид. Если ты прав, то в будущем останутся либо врата, либо астеры. Астеры... Мы люди. Мы не железные. Мы можем умереть. А врата? Даже если бы люди сумели их уничтожить, то не стали бы. Слишком много недвижимости.

Холден опустил взгляд.

— Ладно. Это была моя очередь.

Наоми вопросительно подняла бровь.

— Я сказал нечто гораздо менее утешительное, чем намеревался, — пояснил Холден. — Извини.

— Да ничего. И вообще, я имела в виду совсем другое, сказав, что Марко сам решает, когда выигрывать. Ты не понимаешь, насколько он скользкий тип. Что бы ни случилось, он вывернет всё так, будто с самого начала это и планировал. Если бы он остался последним человеком в мире, то представил бы так, будто апокалипсис был необходим, и объявил о победе. Вот он какой.

Хотя они действовали по воле Крисьен Авасаралы, «Росинанту» и «Лазурному дракону» потребовалось семнадцать часов, чтобы получить место в доках Луны. Когда это наконец удалось, они оказались на военной верфи рядом с комплексом Пацаева, где стояли гражданские спасательные корабли. Доки кишели людьми — кучками и растянувшимися в очередь, некоторые тупо таращились в пространство, как жертвы эпидемии, некоторые рыдали от облегчения или истощения, а может, от того и другого одновременно. Воздух провонял потом и затхлостью, даже в тех местах, где создавали легкий ветерок поглотители.

Комплекс лунной станции — доки и конференц-залы, отели и жилые дома, школы, офисные здания и склады — мог вместить сотню миллионов человек, но система жизнеобеспечения начинала испытывать перегрузки и при половине от этого количества, несмотря на то, что благодаря массе и условиям на поверхности Луна поглощала избыточное тепло. Станции в точках Лагранжа имели меньше возможностей. Пробивая путь через толпу, Холден пытался сделать мысленные подсчеты. По некоторым оценкам, половина населения Земли уже погибла. Пятнадцать миллиардов умерли или умрут, потому что их не успеют спасти. Из выживших две трети «в крайне сложной ситуации», как называют это в новостях. Десять миллиардов человек нуждаются в пище, воде или крыше над головой. А выше гравитационного колодца найдется место, может, для четверти миллиона. Две с половиной тысячных процента от необходимого. Он не мог поверить в правильность выводов и пересчитал снова. Цифры вышли такими же.

И тысячи миров за пределами Солнечной системы, по другую сторону врат. Главным образом враждебные миры, но не более враждебные, чем сейчас Земля. Если нашелся бы способ телепортировать людей из Бостона, Лиссабона и Бангкока, может, они бы спаслись. Может, они создали бы из руин Земли нечто новое и прекрасное, ведь существуют тысячи возможностей.