Пепел победы - [31]

Хенке тем временем продолжала в изумлении таращиться на подругу. Она пришла в себя лишь через несколько секунд.

— Четыре метра в высоту? — приглушенно переспросила она.

— Ага. На верхушке восьмиметровой колонны, — подтвердила Хонор. — Выглядит настолько впечатляюще, что когда я увидела ее в первый раз, мне захотелось на месте перерезать себе горло. Тогда я во всяком случае оказалась бы натуральным трупом, может быть и вправду достойным надгробного памятника.

— Боже мой!.. — Мишель покачала головой и тут же прыснула. — Спору нет, ты, конечно, не коротышка, но двенадцать метров…

— Очень смешно, Мика, — сдержанно откликнулась Харрингтон. — Особенно если учесть, что мне приходится проходить мимо этой… хренотени при каждом собрании Ключей. Как бы ты на это посмотрела?

— Совершенно спокойно, — фыркнула Хенке, — в конце концов, не меня же там изваяли. А вот ты… наверное, ты усматриваешь элемент излишества.

— Мягко говоря, — буркнула Хонор.

Мишель снова хихикнула. Конечно, она сочувствовала подруге, но едва представила себе лицо Хонор, впервые увидевшей «сюрприз» Бенджамина Девятого, ее глаза вновь заискрились весельем.

— И они не хотят ее снимать?

— Не хотят, — угрюмо подтвердила Хонор. — Я сказала, что пока эта бронзовая дылда стоит там, я и близко не подойду к лестнице. Мне ответили, что им, конечно, очень жаль, но в конце концов для землевладельцев всегда существовал отдельный вход. Я пригрозила, что не приму обратно мой Ключ и оставлю его Вере. Последовал ответ: не дозволяется законами Грейсона. Они не почесались, даже когда я пообещала, что прикажу личной гвардии подобраться ночью к этому долбанному монументу и разнести его вдребезги… мне объяснили, что статуя застрахована и автор с удовольствием восстановит ее в прежнем виде в случае подобного инцидента.

— Боже мой! — пробормотала Хенке, беспомощно пытаясь сдержать смех.

Хонор пришлось напомнить себе: друзей у нее не так уж много, и если убивать всех чересчур смешливых, то их может не остаться вовсе.

— Ладно, — пробормотала наконец Мишель, — теперь я вижу, что воскрешение — дело нелегкое. — А как насчет того, что ты еще и нарушила грейсонскую Конституцию?

— Господи! — простонала Хонор. — Даже не упоминай при мне об этом кошмаре!

— Что? — Хенке моргнула. — А кто-то вроде бы говорил, будто все улажено.

— Улажено, — буркнула Хонор. — Бенджамин счел лучшим выходом из положения зачислить все Елисейские корабли в грейсонский реестр с включением командных должностей в штатное расписание Грейсонского космофлота.

— Ну, и в чем проблема?

— Да в том, что он выкупил корабли в собственность и объявил о формировании на базе этих ключевых элементов «эскадры Гвардии Протектора», а командующей назначил не кого-нибудь, а лично меня!

— А что ты имела в виду под словами «ключевые элементы»?

— Видишь ли, корабли кораблями, но он предложил вакансии в новом формировании всем беглецам с Цербера, которые пожелают поступить на грейсонскую службу. Пока речь идет об «эскадре», но, по моим прикидкам, желающих наберется на оперативное подразделение… а то и полный флот. В общем, он задумал взять с них присягу как со своих личных вассалов, ну а меня — официально я ведь Чемпион Протектора — поставить во главе этой банды. И кораблями, захваченными у хевов, дело не ограничится: Мэтьюс уже поговаривает насчет подвесочных супердредноутов и подобающего прикрытия.

— Бог ты мой! — пробормотала Хенке, наклонив голову набок. — Слушай, а сам-то он свою Конституцию не нарушает? Я что имею в виду: представь себе, как раскудахтался бы наш парламент, задумай Бет нечто подобное.

— Нет, — вздохнула Хонор, — Бенджамин действует в рамках своих полномочий. Он единственный человек на планете, имеющий право создавать полномасштабные военные формирования, подчиненные ему лично. Это один из пунктов, которые Бенджамин Великий вписал в Конституцию, чтобы подчеркнуть главенство Меча. Разумеется, в оперативном отношении он подчинит свои силы Уэсли Мэтьюсу, иначе многие слишком уж раскудахчутся, но следует иметь в виду, что на Грейсоне личная присяга значит гораздо больше, чем на Мантикоре. Случись так — упаси, конечно, Господь! — что регулярный флот вступит в конфронтацию с Протектором, все новые формирования выступят на стороне Бенджамина. Конечно, тот факт, что практически вся личная гвардия главы государства будет, по крайней мере сначала, состоять из уроженцев других планет, а возглавит их, пусть номинально, та самая иномирянка, может довести ретроградов до апоплексического удара. Но выступить с шумными протестами сейчас, когда вся планета ликует по поводу моего возвращения, они не посмеют. На что и рассчитывает Бенджамин. Причем с дальним прицелом.

— Что за прицел такой? — заинтересовалась Хенке и Хонор рассмеялась.

— Мика, служба на Грейсонском флоте по истечении шестилетнего срока дает право на предоставление гражданства. Бенджамин протащил эту поправку сразу после того, как Грейсон вступил в Альянс. Он одним из первых понял, что для укомплектования растущего флота планете придется приглашать на службу уроженцев иных миров, и счел этих людей достойными стать гражданами государства, которое они будут защищать с оружием в руках. Ясное дело, консерваторы встретили идею в штыки, но преподобный Хэнкс всецело поддержал Протектора. К тому же после попытки маккавейского переворота и «Реставрации Мэйхью» прошло слишком мало времени, реакционные Ключи не успели составить эффективную оппозицию высшей власти. Разумеется, положение о гражданстве не распространяется на прикомандированный персонал союзных флотов, но ведь наши беглецы на этих флотах не служат. Таким образом, всякий, зачисленный в Гвардию, если переживет войну, сможет стать полноправным гражданином Грейсона. Народу с Цербера бежало почти полмиллиона, а поскольку родные планеты большинства из них захвачены врагом и возвращаться людям некуда, желающих будет предостаточно. Полагаю, за это предложение ухватится как минимум каждый третий, а стало быть, население Грейсона одним махом пополнится не меньше чем на сто шестьдесят тысяч «неверных».