Пепел державы - [90]
— Шиш вам, а не порох, — оглядев укрытые тьмой тюки и бочки, процедил сквозь зубы и сплюнул. Ежели и возьмут город клятые ляхи, то точно не с государевым порохом!
Уснуть старому воину так и не довелось. Едва забрезжил ранний рассвет, ударили пушки. А спустя некоторое время черный дым взвился над одной из башен. Защитники вновь на позициях, стоит несмолкаемый треск пищалей и грохот пушек. Но вид вспыхнувшей башни и страшное пламя, что жадно съедало ее, заставляли защитников покидать укрепления, уходить со стен.
Никифор Чугун убедился, что двое ратников почти разрыли насыпь вокруг избы с запасами пороха. Вовремя! Сегодня поляки точно ворвутся в город! Воевода Воейков возник неожиданно, верхом на белом жеребце, в серебряной кольчуге и шлеме, начал кричать на этих двух ратников, указывая плетью на рушившуюся с грохотом башню и пылающую стену.
— Кто приказал? Кто, я спрашиваю?! — визжал он, удерживая кружащегося на месте жеребца. За ним стояли пятеро закованных в брони конных стражников. Никифор пришел на помощь остолбеневшим ратникам, кивком велел уйти.
— Стоять! — взревел Воейков. — Я не отпускал! Что тут творится? Кто приказал уничтожить насыпь? Измена! Измена!
— Я приказал! — задрав бороду, отвечал Никифор, перекрикивая воеводу.
— Посмотри, как полыхает, дурак! Скоро здесь все сгорит! Ты! Я прикажу тебя сковать и отвезти к государю, дабы всыпали тебе там за твое своевольство! Я здесь воевода, я!
— Утихни, ты! — взревел Никифор так, что от силы его голоса обомлела стража воеводы, а лицо Воейкова удивленно вытянулось. — Ратников беру на себя, выстроимся неподалеку, за сгоревшей церковью. Надобно спрятать всех жителей, кто остался. Мы станем их прикрывать! Времени мало! Ну!
Уязвленный Воейков ткнул рукоятью плети ему в грудь:
— Ты за это поплатишься, старый черт. Я послушаю тебя только потому, что ратники тебе подчиняются. Но знай, я с тебя шкуру спущу!
Никифор рассмеялся, поглядев на воеводу, как на наивного мальчика. Жить им осталось недолго, ибо он, старый вояка Никифор Чугун, не собирался сдаваться в плен. Воейков и его стража ускакали на защиту мирных жителей, которые, спасая себя и уцелевшее добро, метались по городу, пытаясь скрыться. Многие из них брали оружие и присоединялись к выстроившимся клином ратникам, коим подоспевший Никифор раздавал последние указания.
Ратники кашляли от дыма, утирали слезящиеся глаза. Никифор говорил спокойно, а за его спиной был ад — рушилась охваченная огнем стена. Пламя, казалось, поднималось до самых небес, почерневших от копоти…
Едва пламя утихло и завалы из сгоревших бревен были разобраны польскими инженерами, в город хлынуло целое море наемников. Озверев после долгой и трудной осады, они растекались по улицам, петляли среди разрушенных и сгоревших домов в поисках наживы. И разом вырвались к бывшей площади, где у развалин храма построились русские ратники.
— Господи, — пронеслось по рядам московлян.
— Прощайте, братцы, — протянул чернобородый весельчак и шумно выдохнул.
— С Богом…
Замерли, изготовились, увидев возрастающую вооруженную толпу, облаченную в чудные легкие доспехи. Воейков, стоявший рядом с Никифором Чугуном в первых рядах, со звоном выхватил саблю. С утробным и страшным криком толпы наемники бросились гурьбой на московитов. Стрельцы дали залп из пищалей, опрокинув первый строй наемников, но второй всей мощью обрушился на них, а следом третий, четвертый, возникла недолгая свалка, и упорная рубка вскоре превратилась в резню. Окружив защитников, наемники остервенело секли и кололи их, страшно обезображивая тела. В считанные секунды весь гарнизон Великих Лук был уничтожен. Покончив с ними, вкусившие крови наемники бросились дальше, врывались в уцелевшие дома, грабили и убивали без разбора всех, кто попадался им на пути, не щадя ни старых, ни молодых. Словно собаки, жеманные европейцы дрались между собой за то немногое, что представляло здесь цену. Над догорающим городом, охваченным плотной пеленой дыма, звучали звуки ружейных и пистолетных выстрелов, страшные крики, детский плач, вой, а через бреши в развалившейся черной стене продолжало входить польское войско.
Баторий, сидя верхом на черном жеребце, наблюдал за падением крепости и уже принимал поздравления от свиты. Внезапно невероятной силы взрыв раздался где-то в центре города, такой, что дрогнула земля и обрушилась часть деревянной стены.
— Черт возьми, узнайте, что там! — с раздражением и волнением проговорил Баторий, унимая испугавшегося коня.
Оказалось, огонь подобрался к пороховой избе, и мощным взрывом убило более двухсот наемников, что находились неподалеку. Исполнился замысел покойного Никифора Чугуна…
Андрей Курбский со своим отрядом в составе основного войска въезжал в уничтоженные Великие Луки. Давно, еще до побега, ему часто приходилось бывать здесь. Теперь он не мог узнать одну из важнейших русских крепостей — тяжелый белый дым укрыл мертвый город, похожий на заброшенное кладбище с виднеющимися в пелене остовами разрушенных домов. Убитые лежали всюду, и кровь, почерневшая от золы и пепла, обильно стекала по холмистым улицам. Наемники сновали всюду, рыскали в поисках наживы, бранились, дрались. Как скоро они превратились в диких собак! Курбский ловил на себе их взгляды, пропитанные ненавистью, и держался как можно ближе к своему отряду.
Последние годы правления Иоанна Грозного. Русское царство, находясь в окружении врагов, стоит на пороге гибели. Поляки и шведы захватывают один город за другим, и государь пытается любой ценой завершить затянувшуюся Ливонскую войну. За этим он и призвал к себе папского посла Поссевино, дабы тот примирил Иоанна с врагами. Но у легата своя миссия — обратить Россию в католичество. Как защитить свою землю и веру от нападок недругов, когда силы и сама жизнь уже на исходе? А тем временем по уральским рекам плывет в сибирскую землю казацкий отряд под командованием Ермака, чтобы, еще не ведая того, принести государю его последнюю победу и остаться навечно в народной памяти. Эта книга является продолжением романа «Пепел державы», ранее опубликованного в этой же серии, и завершает повествование об эпохе Иоанна Грозного.
Первая половина XVI века. В Москве подрастает сын великого князя Василия III – Иоанн. Но с кого будущему правителю брать пример? Москва, считающая себя Третьим Римом, больше похожа на Вавилон, где предательство, убийство и прелюбодеяние не в новинку. Боярство уподобилось зверям, грызущимся меж собою, но что поделать, если на зверей опирается государев трон. Ещё в малолетстве Иоанн слышал от няньки: «Чтобы тебя боялись, Ванюша, нужно быть сильным», и он понял: великая сила нужна, чтобы переменить устоявшийся порядок, когда «на боярах держится вся власть».
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Новый остросюжетный исторический роман Владимира Коломийца посвящен ранней истории терцев – славянского населения Северного Кавказа. Через увлекательный сюжет автор рисует подлинную историю терского казачества, о которой немного известно широкой аудитории. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
В романе выдающегося польского писателя Ярослава Ивашкевича «Красные щиты» дана широкая панорама средневековой Европы и Востока эпохи крестовых походов XII века. В повести «Мать Иоанна от Ангелов» писатель обращается к XVII веку, сюжет повести почерпнут из исторических хроник.
Олег Николаевич Михайлов – русский писатель, литературовед. Родился в 1932 г. в Москве, окончил филологический факультет МГУ. Мастер художественно-документального жанра; автор книг «Суворов» (1973), «Державин» (1976), «Генерал Ермолов» (1983), «Забытый император» (1996) и др. В центре его внимания – русская литература первой трети XX в., современная проза. Книги: «Иван Алексеевич Бунин» (1967), «Герой жизни – герой литературы» (1969), «Юрий Бондарев» (1976), «Литература русского зарубежья» (1995) и др. Доктор филологических наук.В данном томе представлен исторический роман «Кутузов», в котором повествуется о жизни и деятельности одного из величайших русских полководцев, светлейшего князя Михаила Илларионовича Кутузова, фельдмаршала, героя Отечественной войны 1812 г., чья жизнь стала образцом служения Отечеству.В первый том вошли книга первая, а также первая и вторая (гл.
В 3-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли первые две книги трилогии «Песнь над водами». Роман «Пламя на болотах» рассказывает о жизни украинских крестьян Полесья в панской Польше в период между двумя мировыми войнами. Роман «Звезды в озере», начинающийся картинами развала польского государства в сентябре 1939 года, продолжает рассказ о судьбах о судьбах героев первого произведения трилогии.Содержание:Песнь над водами - Часть I. Пламя на болотах (роман). - Часть II. Звезды в озере (роман).
Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.