Пендервики весной - [76]

– Тебе важно это знать, filia mea[91]?

– Да.

– В таком случае, милая доченька, скажу тебе, что я не воспылал к Оливеру любовью.

– Значит, единогласно, – с горечью проговорила Розалинда. – Чувствую себя такой идиоткой. Разве что Ианта окажется от него в восторге.

– Ты же знаешь Ианту – она ко всем относится лояльно.

– В общем, единогласно. – Розалинда встала. – Кажется, пора мне спуститься вниз и сказать ему, что всё кончено… даже если оно и не начиналось.

– Помощь нужна? – спросила Джейн.

– Нет, спасибо, ложись поспи ещё, и Скай тоже. Не можем же мы рвать с ним все вместе. Но если кто-нибудь знает, как рвут отношения с человеком, с которым у тебя нет никаких отношений, подскажите.

– Я знаю, я! – Бен тянул руку, как в школе на уроке. – Ник меня научил!

Спустя пятнадцать минут Бен и его папа сидели на кухне и пировали. Мистер Пендервик, в очках (Розалинда отыскала их за тостером), наслаждался второй чашкой кофе и первой тарелкой яичницы-болтуньи с кусочком подрумяненного хлеба. Бен тоже уже приступил к яичнице, но сначала он расправился с порцией хлопьев, которые понадобились ему, чтобы выжить, пока яичница жарилась. Отец и сын одинаково старательно не прислушивались к разговору, долетавшему из гостиной, где Розалинда изгоняла Оливера.

– Сделать тебе ещё тостик?

– Да, пожалуйста! – После битвы умов – сёстры против брата – у Бена разыгрался аппетит. – Можно теперь с джемом?

Пендервик-старший подошёл к тостеру – поджарить ещё пару ломтиков – и, стоя спиной к Бену, словно бы между прочим спросил:

– Так это было одно из ваших знаменитых совещаний?

Бен кинул на папу подозрительный взгляд, но спина человека, в отличие от лица, информацию почти не выдаёт.

– Н-ну, что-то такое.

– И часто они тебя в это что-то такое вовлекают?

– По-моему, я не должен тебе это говорить. – Бен глотнул апельсиновый сок. – А были бы у меня братья вместо сестёр, я бы вообще никуда не вовлекался.

– Смотря какие братья.

– Угу.

Выхватив из тостера горячий ломтик, мистер Пендервик артистично смазал его сначала маслом, потом джемом.

– И Бетти тоже устраивает тебе такие совещания?

Бен обомлел. Только-только он отбился от старших сестёр – и что, новая схватка, теперь с папой? А папа, между прочим, умнее и хитрее сестёр. Не отвечая, Бен допил сок и пошёл к холодильнику подлить ещё. Он уже подумывал, не уронить ли коробку с соком на пол – это отвлекло бы папу на некоторое время, – но мистер Пендервик опять заговорил:

– Мы с мамой так беспокоимся о Бетти. Если тебе известно что-нибудь, что…

– Наверное, у неё сонная болезнь.

– Нет, в Соединённых Штатах муха цеце не водится. А если бы и водилась, сонная болезнь ведь не может загнать человека в автобус. – Мистер Пендервик поставил тарелку со свежеподжаренным хлебом на стол. – И я всё думаю: автобус, в который она села, ехал в Вутон, так? А в Вутоне можно легко пересесть на другой автобус и добраться до Бостона. А в Бостоне живёт Джеффри.

Коробка с апельсиновым соком упала на пол.

– Ой.

– Я близок к истине. – Лужа на полу мистера Пендервика не заинтересовала, тем более что она оказалась малюсенькая: в коробке почти ничего не оставалось. – Верно?

Бен подвигал коробку ногой. Он думал и думал, но ничего не придумал. Он устал думать. Он не хотел сражаться с папой. И тогда он заплакал.

– Ненавижу тайны, – сказал он сквозь слёзы.

– Я тоже. – Мистер Пендервик обнял сына. – Всё в порядке, ты хороший брат. Ничего мне не сказал. Я сам догадался.

Вошла Розалинда, посмотрела на плачущего Бена, на пролитый сок.

– Что случилось?

– Кажется, я чуточку слишком надавил. – Ответил мистер Пендервик, мягко направляя Бена обратно к столу. – Ничего, бывает. Подкрепляйся, сын мой, восстанавливай силы.

– Ага. – После ещё одного ломтика поджаренного хлеба слёзы перестали течь. – Розалинда, Оливер уехал?

– Уехал. Я ему сказала: «Я уверена, что ты прекрасный человек» – и так далее, всё как ты меня научил. – Она подобрала с пола пустую коробку и вытерла сок. – Даже после этого пришлось долго его убеждать, что ему тут не рады. Видно, его ещё никто никогда не прогонял.

Весть о том, что Оливер уехал, осушила последние слёзы. Да, Бен мог гордиться своим личным вкладом в эту победу.

– Он просил меня поблагодарить Джейн и Ианту за гостеприимство, – продолжала Розалинда. – Потому что только они одни – так ему показалось – отнеслись к нему доброжелательно. Я пожалела его и не стала объяснять, что Джейн готова стерпеть кого угодно, если решит, что когда-нибудь сможет вставить его в свою книгу, а Ианта просто умопомрачительно вежлива. Но когда он мне сказал, что нам надо работать над развитием социальных навыков у Лидии…

Бен обиделся, даже не выясняя, что такое социальные навыки.

– Это ему надо работать над своими социальными навыками, а не Лидии.

– Знаешь, Бен, ровно это я ему и сказала. И тогда он уехал. Пап… – Розалинда обернулась к отцу, – а ты сразу понял, какой он никчёмный болтун?

– Arcanum est, милая, – ответил мистер Пендервик и перевёл: – Тайна. Тайна человеческого сердца. Не помню: рассказывал ли я вам про одного юношу, которого звали Нейл? Он встречался с вашей тётей Клер. У того любимая тема была – Гарсиа Лорка…