Пендервики на Чаячьем Мысу - [65]

Вместо Цезаря с Наполеоном, которые ей порядком поднадоели, Скай решила на этот раз посоветоваться с человеком более мягким и миролюбивым. То есть со своим папой. И тут же получила от него дельный совет – мысленный, конечно. И поняла, что в самом худшем случае Джеффри просто ещё раз скажет ей, чтобы она ему не мешала, но это она уж как-нибудь переживёт. Поэтому она взяла кларнет и объёмистую сумку с продуктами и пустилась в путь.

Её друг так долго и неподвижно сидел на одном месте, что чайки всё-таки приняли его за ещё один камень. Тем более что он прекрасно вписывался в пейзаж: хмурое бледно-серое небо, такой же бледно-серый океан, тёмно-серые камни, серо-зелёные водоросли. И глупые чайки гордо вышагивают вокруг своего нового камня. В нём, правда, было хоть какое-то цветовое разнообразие, но только в одежде: синие шорты, синяя футболка. А остальное – такое же бледное, хмурое и печальное, как и всё кругом. «Только бы он согласился поговорить», – думала Скай, прыгая с тяжёлой сумкой по камням.

Чайки давно её заметили, но держались до последнего и не оставляли свою ценную находку. Однако, когда стало ясно, что незваная гостья не собирается никуда сворачивать, всё же неохотно поднялись в воздух и улетели. Лишь самые храбрые из них дотерпели до конца – то есть до того момента, когда их камень превратился в мальчика и заговорил.

– Привет, Скай, – сказал он.

Этот простой «привет» принёс ей такое огромное облегчение, что по её щекам скатилось сразу несколько слезинок. А расплакавшись прямо перед Джеффри, она ужасно смутилась. И напрочь забыла, что она сейчас балансирует на камне и держит при этом тяжёлую сумку. Скай опасно качнулась, вскрикнула – и Джеффри тут же подскочил и придержал её за плечо, чтобы не упала.

– Не плачь, пожалуйста, – сказал он.

– Я не плачу… то есть уже не плачу. Джеффри, прости меня, что я тебе не сказала, что Алек поехал в Арундел. Я должна была тебя предупредить.

– Ты не могла.

– Да, не могла. И это был такой кошмар, я еле выдержала.

– Я знаю.

– И прости, что я…

– Чш-ш-ш! – Он забрал у неё сумку. – А тут у тебя что?

– Разное, – сказала она. – Сэндвичи от Джейн и Мерседес, кларнет от Бетти и любовь от тёти Клер.

– Она сердится на меня?

– Тётя Клер? – удивилась Скай. – С чего ты взял? Она просто хочет, чтобы у тебя всё сложилось как надо.

– А Алек? Он на меня сердится?

– Нет. Никто на тебя не сердится, это совершенно точно. Съешь что-нибудь. Смотри, тут одних сэндвичей не меньше десятка.

Когда дурацкие никому не нужные слёзы наконец высохли, Скай поняла, что она умирает с голоду. Но она всё-таки не набросилась на еду, а, разложив угощение на салфетках, терпела и ждала, пока Джеффри придвинется ближе и съест хоть что-нибудь. Когда его нормальный цвет лица начал потихоньку восстанавливаться, она сунула ему ещё один сэндвич. И только тогда решила, что можно наконец подумать о себе. Джейн была права, сэндвичи были слегка растрёпанные – но всё равно потрясающе вкусные.

– Я тут сидел, думал про маму, – сказал Джеффри после третьего сэндвича. – Она всё сделала, чтобы мы с Алеком не встретились. Но раз она так его ненавидит, а я так на него похож…

– …значит, она ненавидит тебя? Нет. – В чём-чём, а в этом Скай была уверена. – Ты ошибаешься, Джеффри Тифтон.

– Точнее, Джеффри Невесть-Кто. – Он хмыкнул, но хмык был так подозрительно похож на всхлип, что Скай немедленно извлекла из сумки шоколадный торт. Когда они вдвоём умяли по паре хороших кусков и выпили почти весь лимонад, Джеффри рассказал Скай про тёти-Черчино письмо. Она написала, что ей понравился Алек, но что она любит Джеффри. И всегда будет его любить, как бы оно там ни сложилось. И ещё велела ему есть побольше овощей.

– Какая она хорошая, тётя Черчи, – сказала Скай.

– Да. – Джеффри задумчиво крутанул лежавшую на камне бутылку из-под лимонада. – Так что мне делать-то?

– Понятия не имею, – сказала Скай.

– Вот так прямо ни одного совета? От самого уверенного человека из всех, кого я знаю?

– Не смешно. – Она попыталась его ущипнуть, но Джеффри молниеносно среагировал и увернулся – чему Скай про себя порадовалась. – Но вообще-то я тебе честно ответила. Мне трудно представить, как бы мы с нашим папой не знали друг друга с самого начала… И я, кстати, не уверена: если бы он, положим, не знал, что мы его дочери, мы бы тогда понравились ему? Вот так же, как ты – Алеку, ещё до того, как он узнал, что ты его сын?

– А я ему тогда понравился, да?

– Ты и сейчас ему нравишься.

Пожав плечами, Джеффри потянулся за чёрным футляром. Это означало, что хватит разговоров, настало время музыки.

Пока Джеффри собирал свой кларнет, Скай встала и, обернувшись к «Берёзам», помахала обеими руками. Она знала, что Джейн увидит её сигнал и всё поймёт. К тому времени, как Джеффри начал играть, у него уже была аудитория из четырёх слушательниц, готовых хоть до бесконечности внимать его музыке, беспокоиться о нём и оберегать от опасного взрослого мира.

Глава пятнадцатая Незваный гость

Джейн опять разговаривала во сне. Но Скай за вчерашний день так измучилась и издёргалась, что спала как убитая и просыпаться не собиралась. И Джеффри по ту сторону бамбуковой перегородки тоже спал как убитый: он вчера измучился ещё больше Скай. Так что сегодня будить Джейн было некого – кроме самой себя.