Пекарь-некромант. Часть 2 - [47]

Клифские волкодавы же местную ребятню не пугали. Что меня очень удивило, потому что я сам иногда вздрагивал, когда из кустов на меня внезапно выскакивало виляющее хвостом клыкастое чудовище. Детишки, напротив – сами преследовали клифов, точно считали их травоядными. Норовили собак погладить; бегали за ними, науськивая на котов. Пару раз я замечал, как клифы уставали от излишнего внимания: покидали облюбованные для отдыха места во дворе, прятались в доме.

Рядом с дверью в магазин конкурентов я остановился. Собаки повернули ко мне морды, сообразив, что я собрался поделиться с ними гениальной мыслью или прочесть нотации. Вера смотрела на меня спокойно, с сытой ленцой. В глазах Надежды блестели хитринки, словно та затевала очередную проделку. Она только-только оставила пост в магазине, уступив его Барбосу. Проглотила два каравая, но вздремнуть не успела: не отказалась от налёта на пекарню Полушиных обидчиков.

- Ведите себя спокойно, девочки, - сказал я. – На прохожих не ругайтесь, от магазина далеко не отходите. Ждите меня на улице. В пекарню я пойду один. И не нужно изображать обиду! Не хочу, чтобы персонал при виде вас разбежался. В мои планы не входит играть с ними в догонялки. Поэтому вас внутрь не зову – подышите свежим воздухом. Это понятно?

Вера фыркнула.

Надежда зевнула, щелкнула зубами рядом с моим лицом.

- Без моего разрешения никого не есть, - добавил я. – Даже голубей. Помните, что мы сюда не охотиться пришли, а бороться с несправедливостью и произволом. Как только я их поборю: обещаю, что мы заглянем в трактир – съедим что-нибудь. Там – никакого хлеба! Хватит и того, что тестом мы завтракали, и будем тестом ужинать. Поедим нормальную пищу. И Барбосу что-нибудь вкусное прихватим.

Собаки мечтательно вздохнули. Словно вообразили, как поедают ароматного жареного поросёнка или натёртую мёдом телячью ногу. Я и сам почувствовал пробудившийся вдруг аппетит: давненько не ел мясного. Сглотнул слюну.

«Ты будешь собачкам лекции читать, лодырь? – спросил мастер Потус. – Или займёшься делом, етить его?»

«Не отвлекай меня, старый. Как эээ… полусотник запаса тебе говорю: самое главное перед сражением – поднять боевой дух солдат, чётко разъяснить каждому бойцу его боевую задачу. Когда-то я выпил очень много спирта на военных сборах, так что теперь могу называться опытным командиром».

Я взялся за ручку двери.

Клифы насторожили уши.

- Ну что, бойцы? Ждите. Помните: у вас ответственная задача – вы стоите на стрёме. Будьте бдительны. Удачи. Пойду, взгляну, как поживают наши конкуренты.

***

Шагнул через порог – в голове промелькнули воспоминания о том дне, когда я первый раз заглянул в теперь уже свою пекарню. Увидел в ней похожую мрачную картину. Тогда меня вот так же встретил полумрак, запах свежей выпечки, жужжание мух и кислое лицо скучавшего за прилавком продавца. Вот только здесь я увидел не лицо девицы, а физиономию молодого узкоплечего парня – очень даже знакомую.

- Как интересно, - обронил я.

Смотрел на узкоплечего продавца – выстраивал у себя в голове новую линию поведения. Потому что присутствие этого товарища в магазине мне многое объяснило. И кое о чём напомнило. Точнее, заставило меня вспомнить тот день, когда я познакомился с клифскими волкодавами, навещал Мамашу Нору, а потом повстречал квартет из агрессивных мужиков, одним из которых был вот этот продавец мастера Фетрика.

- Ну здравствуй, уважаемый, - сказал я. – Вижу, ты меня узнал. Узнал?

«Действуй, мэтр».

Почувствовал, как профессор бросил в продавца заклинание – «ужас» четвёртого уровня.

Парень кивнул. Провел языком по толстым губам. Сделал маленький шажок вдоль прилавка – в направлении двери, что вела в зал пекарни. Но тут же застыл на месте. Потому что я покачал головой, нахмурился. На лбу у продавца блеснули похожие на бисер капли пота. Над ними тут же засуетились раскормленные чёрные мухи – завертелись, зажужжали, словно дурные мысли.

- Замечательно, - сказал я. – Значит, представляться не буду.

Демонстративно огляделся. Брезгливо скривил губы – причём, совершенно искренне: грязь на полках и ползавшие по караваям хлеба насекомые вызывали у меня неприятие и возмущение не только как у опытного руководителя, но и как у потенциального потребителя представленной на витринах продукции. Вспомнил, что ещё недавно похожую картину видел и в своём магазине. Как же давно то было!

Покачал головой.

- Мрачновато тут у вас.

Подошёл к прилавку. Мазнул взглядом по коробке для денег (такой же, как и та, что досталась мне в наследство от мастера Потуса). Взглянул на амбарную книгу – подавил желание сунуть нос в бухгалтерские записи конкурентов. Да и что там смотреть? К гадалке не ходить: как минимум половина караваев, что лежали сейчас на полках магазина, дожидались продажи не первый день.

- Скажи-ка, уважаемый, - произнёс я, - ты слышал о том, что произошло с моим пекарем Полушей – пару дней назад?

Продавец затаил дыхание… и кивнул.

Он открывал глаза всё шире – заклинание действовало. Я не слышал, как часто билось в груди парня сердце, но был уверен, что тот сейчас страдал от тахикардии. В тишине зала раздавалось жужжание мух, доносились из пекарни приглушённые стенами мужские голоса и смех.