Педант на кухне - [22]
Недавно у меня была очень напряженная неделя, а тут еще должны были прийти “друзья на ужин”. Я вспомнил рекомендации Помиана, но поступил несколько иначе. Закуски и десерт я решил сделать сам, а вот основное блюдо — лазанью с грибами — заказал в итальянской кулинарии по соседству. Вот что следует предпринять: дня за два вы заказываете то, что вам нужно, а потом забираете полуфабрикат, который остается только испечь. Да, признаюсь, сервированная на домашней посуде покупная лазанья норовит выглядеть по-домашнему.
Ужин прошел отлично, и повар нисколько не нервничал. Про салат (слегка подвядший) никто ничего не сказал, про мой десерт — вот негодяи! — тоже. Но все в один голос заявили, что лазанья изумительная.
— Я очень рад, — сдержанно ответил я. Правду удалось утаить.
Через пару недель я получил по электронной почте письмо от одного из гостей, который, по счастью, уже уехал за границу. Тот снова выразил восторги по поводу лазаньи и попросил рецепт. Как бы вы поступили на моем месте? Я заглянул в Марцеллу Хазан, выписал все очевидные ингредиенты и посоветовал смешать сухие грибы со свежими. Насчет времени приготовления я был совершенно уверен (поскольку мне об этом сказали в кулинарии). Но неделю спустя пришло еще одно письмо: “У меня лазанья получилась гораздо хуже”.
В подобных ситуациях даже мудрый Эдуард де Помиан бессилен что-либо посоветовать.
Вы помните старые мясорубки? Струбцину, которая прикручивалась к столу, гнутую ручку, набор потускневших насадок? Помните, как ползли червячки фарша, навевая мысли о маньяках, пускавших жертв на котлеты? Не прошло и ста лет, как этот достойный агрегат наконец усовершенствовали; я, как и многие другие, погнался за модой и купил оранжевую штуковину с резиновой присоской, посредством которой она теоретически должна была держаться на любой поверхности. Бог его знает почему, но у меня ничего не выходило; сколько я ни плевал на резину, чтобы под ней образовался вакуум, стоило мне крутануть ручку, и мясорубка заваливалась на бок. Поэтому она отправилась на кладбище — tiroir de refuses>[47]; и я сподвигся на покупку кухонного комбайна. Я давно уже не кручу фарш вручную, и мясорубка стала предметом из прошлого, как форма для студня, машинка для приготовления пасты и терка для сухарей.
Однако выкинуть эту мясорубку с бесполезной присоской я никак не мог. Она кочевала с полки на полку, пока не оказалась в чулане среди остатков кафельной плитки и обрезков ковролина. От ненужных поваренных книг я избавляюсь с легкостью, а вот утварь выкидывать не люблю. Например, есть у меня целый мешок вкладышей в формочки — когда я пек корзиночки, эти вкладыши совершенно не помогали; а еще формы для хлеба, оставшиеся с тех пор, когда я увлекался дрожжевым тестом, а еще ступка, пестик которой раскололся надвое, и она с тех пор так и тоскует в одиночестве. Я зачем-то храню их — вместе с кастрюлями без крышек (что вполне разумно) и крышками без кастрюль (что уже полный идиотизм).
На кухне у Педанта один из ящиков отведен под ножи и всяческие овоще- и рыбочистки, 8о процентов которых используются постоянно. Есть еще горшок с деревянными ложками, лопатками и так далее, из них в ходу 95 процентов, а было бы и все сто, если бы не непременный половник с черпалом из тыквы. Но есть и другой ящик — там обитают предметы, которыми пользуются от случая к случаю; там все валяется вперемешку, и, сунув туда руку, всякий раз рискуешь обо что-то обрезаться. Когда я последний раз в нем разбирался? Лет десять назад? Пора провести инвентаризацию.
Ящик невелик, но в нем поместилось восемьдесят два предмета (если считать упаковку деревянных шпажек для барбекю за один). Молоток для отбивания мяса и марлевый мешочек для процеживания желе нужны все время; из четырех пробок для бутылок (такие уж у меня щедрые друзья) одна нужна определенно; веселкой и кулинарным шприцем за последние десять лет я наверняка что-то взбивал и фаршировал. А вот все остальное... У меня имеются непременные салатные ложки с ручками в виде жирафьих голов, пластмассовая лопатка сомнительной чистоты, двадцать одна китайская палочка, три ножа и вилка, сохранившиеся с тех пор, когда приборы из самолетов еще хотелось украсть, деревянные ложки всевозможной формы и терка для шоколада, забытая кем-то из гостей, а также шесть гофрированных трубочек для коктейля, шпатель, который, как я думал, “пригодится, чтобы снимать с решетки мясо”, почерневшая вилка с шестью зубцами, чье происхождение неизвестно, а назначение непонятно, и так далее. Три таинственные металлические детали наверняка относятся к каким-то кухонным агрегатам, которые мы никогда не используем и, судя по всему, списали в утиль. В самой глубине обнаружились настенный крючок без крепления, два дохлых таракана и очищенный миндальный орешек.
Собрав волю в кулак, я выкинул орешек, таинственные металлические детали и приборы с авиарейсов (слишком уж они в стиле восьмидесятых). И на этом процесс застопорился. Следовало бы, конечно, выкинуть три из четырех пробок, но каждая была по-своему мила. Я сократил количество палочек, поскольку приготовить китайскую еду на десять с половиной человек не представляется возможным. Остальное же нужно было либо скопом выбросить, либо тем же скопом убрать на место. Я предпочел последнее.
Лауреат Букеровской премии Джулиан Барнс – один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автор таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «История мира в 10/2 главах», «Любовь и так далее», «Метроленд», и многих других. Возможно, основной его талант – умение легко и естественно играть в своих произведениях стилями и направлениями. Тонкая стилизация и едкая ирония, утонченный лиризм и доходящий до цинизма сарказм, агрессивная жесткость и веселое озорство – Барнсу подвластно все это и многое другое.
«Не просто роман о музыке, но музыкальный роман. История изложена в трех частях, сливающихся, как трезвучие» (The Times).Впервые на русском – новейшее сочинение прославленного Джулиана Барнса, лауреата Букеровской премии, одного из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автора таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «Любовь и так далее», «Предчувствие конца» и многих других. На этот раз «однозначно самый изящный стилист и самый непредсказуемый мастер всех мыслимых литературных форм» обращается к жизни Дмитрия Шостаковича, причем в юбилейный год: в сентябре 2016-го весь мир будет отмечать 110 лет со дня рождения великого русского композитора.
Впервые на русском – новейший (опубликован в Британии в феврале 2018 года) роман прославленного Джулиана Барнса, лауреата Букеровской премии, командора Французско го ордена искусств и литературы, одного из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии. «Одна история» – это «проницательный, ювелирными касаниями исполненный анализ того, что происходит в голове и в душе у влюбленного человека» (The Times); это «более глубокое и эффективное исследование темы, уже затронутой Барнсом в „Предчувствии конца“ – романе, за который он наконец получил Букеровскую премию» (The Observer). «У большинства из нас есть наготове только одна история, – пишет Барнс. – Событий происходит бесчисленное множество, о них можно сложить сколько угодно историй.
Впервые на русском — новейший роман, пожалуй, самого яркого и оригинального прозаика современной Британии. Роман, получивший в 2011 году Букеровскую премию — одну из наиболее престижных литературных наград в мире.В класс элитной школы, где учатся Тони Уэбстер и его друзья Колин и Алекс, приходит новенький — Адриан Финн. Неразлучная троица быстро становится четверкой, но Адриан держится наособицу: «Мы вечно прикалывались и очень редко говорили всерьез. А наш новый одноклассник вечно говорил всерьез и очень редко прикалывался».
Казалось бы, что может быть банальнее любовного треугольника? Неужели можно придумать новые ходы, чтобы рассказать об этом? Да, можно, если за дело берется Джулиан Барнс.Оливер, Стюарт и Джил рассказывают произошедшую с ними историю так, как каждый из них ее видел. И у читателя создается стойкое ощущение, что эту историю рассказывают лично ему и он столь давно и близко знаком с персонажами, что они готовы раскрыть перед ним душу и быть предельно откровенными.Каждый из троих уверен, что знает, как все было.
Впервые на русском – новейший роман современного английского классика, «самого изящного стилиста и самого непредсказуемого мастера всех мыслимых литературных форм» (The Scotsman). «„Элизабет Финч“ – куда больше, чем просто роман, – пишет Catholic Herald. – Это еще и философский трактат обо всем на свете».Итак, познакомьтесь с Элизабет Финч. Прослушайте ее курс «Культура и цивилизация». Она изменит ваш взгляд на мир. Для своих студентов-вечерников она служит источником вдохновения, нарушителем спокойствия, «советодательной молнией».
Что такое дружба? Готовы ли вы ценой дружбы переступить через себя и свои принципы и быть готовым поставить всё на кон? Об этом вам расскажет эта небольшая книга. В центре событий мальчик, который знакомится с группой неизвестных ребят. Вместе с ним они решают бороться за справедливость, отомстить за своё детство и стать «спасателями» в небольшом городке. Спустя некоторое время главный герой знакомится с ничем не примечательным юношей по имени Лиано, и именно он будет помогать ему выпутаться. Из чего? Ответ вы найдёте, начав читать эту небольшую книжку.
В жизни каждого рано или поздно происходит это замечательное событие, запомнившееся на всю жизнь. Первое свидание! Все помнят бурю эмоций в предвкушении встречи, прогулки, разговоров ни о чем и обо всем. Много позитива. А может и негатива. Все подростки любят негатив в разной степени. Кто-то больше, кто-то меньше. Ксюше шестнадцать. Она не знает, чего ожидать от первой встречи с парнем. Этот рассказ – попытка передать все эмоции молодой девушки, готовящейся к нему: волнение, предвкушение, желание. Ожидание, боязнь первого поцелуя, множество сомнений и…комплексов.
Во все времена были первопроходцы, исследователи, новаторы. Человечество, как любопытный ребенок, исследовал окружающий мир, континенты и океаны, все, до чего мог дотянуться. В двадцатом веке пришло время пионеров космоса. Первый спутник Земли в 1957-м, первый человек в 1961-м, настал 1969-й, пришло время Луны.
В будущем люди достигли огромного прогресса, стали способны совершать межзвёздные путешествия, колонизировать планеты… но они по-прежнему не всемогущие. Действуя в первую очередь в интересах науки, Хрон, один из «12-ти» соратников мирового правительства, некогда спасших человечество, не смог преодолеть личной трагедии, душевных терзаний. Больше тысячи лет, он не оставлял попытки вернуть погибшего человека. Отыскав в «Вечной мерзлоте» заледенелое тело девушки, её спешно отправляют на космический корабль «Гагарин».
Маленький рассказ о мечте полёта в космос, человеческих отношениях, чувствах и личностном росте человека.
Космос, не просто слово, безграничное необьятное пространство. Место, где полет фантазии длится бесконечно.