Печенеги, торки и половцы - [69]
>Чингисхан в шатре с женой и слугами. Иранская миниатюра
В продолжение нескольких лет затем не было ничего слышно про татар. Все начинало идти по-прежнему. Торговые сношения возобновились[760]. Половцы по-прежнему помогают русским князьям[761], о набегах на Русь совсем не слышно. Котян в дружественных отношениях с Даниилом; а в степях среди половцев постоянно живет Изяслав Владимирович, сын Владимира Игоревича, женатого на дочери Кончака. Но в 1237 г. начался разгром Русской земли. Громить ее явился уже не отдельный отряд татарский, а огромные силы под начальством Батыя. Разорив Северную Русь, татары заняли степи половецкие[762].
Началась последняя борьба половецкого народа за свою свободу. Один из половецких князей, Бачман, долго беспокоил монголов своими нападениями. Он неожиданно атаковывал их, исчезал со своей добычей и удачно избегал их преследований. Напрасно они его искали; спрятавшись со своим отрядом в лесах на берегу Волги, он постоянно менял место своего убежища. Князь Мангу и его брат Буджек постановили, наконец, осмотреть леса. Рыща по ним, монгольские войска увидели следы лагеря и узнали от одной больной женщины, что Бачман удалился на один из островов Волги. Они вброд достигли его. Половцы были захвачены неожиданно и изрублены в куски[763]. Бачман, приведенный к Мангу, был зарезан по его приказанию среди войска. Это единственный известный нам эпизод из истории борьбы половцев с монголами. Путешественник XIII в. Плано Карпини, проехавший половецкую землю от Киева до Волги, рассказывает, что жители ее, половцы, истреблены татарами; некоторые из них бежали из своего отечества; другие обращены в рабов; многие из убежавших возвратились назад к татарам[764].
Еще вслед за погромом 1223 г. половцы начали выселяться из южнорусских степей. Часть их двинулась на Закавказье. Они обратились за позволением к владетелю Дербента купить съестных припасов. Вышли недоразумения, и половцы посредством хитрости овладели Дербентом. Начали они грабить грузинские области. Окруженные, после многих похождений, мусульманами, лезгинами, грузинами, половцы были разбиты. Оставшиеся в живых обращены в рабство, так что раб из них продавался в Дербенте Ширванском по самой низкой цене[765]. Далее, конечно, выселение должно было усилиться.
После 1237 г. мы находим половцев среди русских. Они, видимо, уже находились в полной зависимости от русских князей. Даниил Романович Галицкий употребляет их как легкое войско в своих походах на Литву, на ятвягов[766]. Они участвуют в знаменитой ярославской битве, когда решен был окончательно вопрос, кому должен принадлежать Галичь. Мы видим здесь половцев в полном повиновении у Даниила: «И приехаша половци наперед, и приехавше видиша стада их (неприятельские), не бе бо страж их у реки, половцем же не смеющим разграбити их, бес повеления княжа»… Прежде, во времена, когда их нанимали князья на помощь, они не дожидали бы позволений и не были бы так совестливы. Нет никаких данных, которые давали бы возможность сказать, где были поселены половцы. Сохранилось предание, что они получили земли там же, где раньше поселились их родичи – черные клобуки, т. е. на реке Роси, но при этом время поселения их в этих местах отодвигается очень далеко – к княжению Святополка Изяславича, т. е. к концу XI в. Оно удержалось в роде князей Половцев-Рожиновских, производивших свой род от тестя Святополка, половецкого хана Тугорхана. В грамоте, выданной киевским князем Владимиром Ольгердовичем в XIV в. Юрию Ивановичу Половцу-Рожиновскому говорится между прочим: «А удел его предковский, как предки его, Тугорхан и Кариман, и иные после них, держали, на реке Роси по рекам Ростовицу и Каменицу, который назывался Сквира, а теперь Поветщизна»[767][768]. Предание отнесло событие к слишком отдаленному времени, но самый факт несомненен, как ввдно из приведенных нами летописных известий. В Поросьи были поселены половцы не Тугорхановы, а перешедшие на русскую территорию после нашествия татар.
Часть половцев, очевидно, кочевавших между Днепром и Дунаем, поспешила спастись на Балканский полуостров. По рассказу Георгия Акрополита, половцы с женами и детьми, на шкурах, наполненных сеном, переправились через Дунай, прорвались через Болгарию и заняли все области Македонии. Они страшно опустошили ее и в короткое время обратили как бы в пустыню, овладели небольшими слабо укрепленными городами, грабили, убивали, уводили в плен жителей. Пленные продавались в больших городах, в Адрианополе, Дидимотике и др. Никифор Грегора рассказывает, что половцы переселилась в числе не менее десяти тысяч. Император Иоанн послал им богатые дары, старался привлечь другими знаками своего расположения и включил в состав греческой армии. Он раздал половцам земли для поселения в разных местах:
Книга русского историка Петра Васильевича Голубовского (1857–1907) «История Северской земли», написанная на основе тщательного анализа летописных текстов и археологических материалов, – одно из самых обстоятельных исследований по истории данного региона. Труд посвящен истории северян, восточнославянскому племени, издавна жившему по берегам рек Десны, Сейма и Сулы. Автор говорит о северянской колонизации, привлекая свидетельства летописей, арабских и греческих источников, археологические данные. При этом он уточняет, что достоверная история северян начинается со времен подчинения их хазарам задолго до зарождения государственности в Киеве и продолжается до 1356 г., когда Северская земля теряет самостоятельность.
В конце IX века в восточноевропейские степи из-за Волги нагрянул кочевой народ, доселе в тех краях неизвестный. Кочевники дошли до Крыма, оттеснили за Дунай венгров и по-хозяйски распространились на огромной территории между Русью на севере и Византией на юге. Около двух веков наводили они страх на придунайские народы, разоряли русские города и заставляли трепетать византийцев. Но 29 апреля 1091 года весь этот народ, как написала византийская принцесса Анна Комнина, «превышавший всякое число, с женами и детьми погиб в один день».
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Монография составлена на основании диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, защищенной на историческом факультете Санкт-Петербургского Университета в 1997 г.
В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
Новейшие исследования в области археологии, нумизматики и эпиграфики подтвердили достоверность упоминаний в арабо-персидской литературе о загадочном Русском каганате, который долгое время неправомерно отождествлялся с Хазарским каганатом. Главный этнос этого военно-торгового государства составляли селившиеся в верховьях Донца и Дона сармато-аланы, оказавшие значительное влияние на славянские племена и образование Древнерусского государства. Именно земли Русского каганата после его гибели вошли в ядро Киевской Руси, оставив славянам имя «Русь».
Сокровенные предания о захороненных кладах и самоцветах, горящих колдовским огнем, сказы о Даниле-мастере и Хозяйке Медной горы — влекущей, обольстительной, щедрой, но в то же время смертельно опасной… Быть может, все это — лишь вымысел талантливого сказочника Павла Бажова? Автор этой книги, Валерий Никитич Демин, убежден в обратном: легенды Урала — бесценное наследие земли Русской — уходят корнями в глубочайшую, гиперборейскую древность. Книга, обнаруженная в архиве писателя и философа, публикуется впервые.
Эта книга потрясает и завораживает необычностью авторской концепции, масштабностью панорамы повествования. Перед читателем предстает евразийская история — от эпохи палеолита до наших дней. Теория суперэтноса русов, разработанная писателем и историком Юрием Дмитриевичем Петуховым, не просто оригинальна. Она представляет культурное наследие народов нашего Отечества, прежде всего русского, поистине великим и чрезвычайно важным для понимания всей эволюции человечества.
Кто такие казаки? Потомки беглых крепостных, одно из сословий старой России, как обычно утверждает академическая наука? Или же их предки (по крайней мере часть из них) испокон веков жили в тех же самых краях — на Дону, на Кубани?.. Именно такой позиции придерживается автор этой книги — историк казачества, писатель и краевед Евграф Петрович Савельев. Привлекая колоссальный по объему фактический материал, со страстью и убежденностью истинного патриота он доказывает, что культура казачества во многих своих проявлениях уходит в глубины тысячелетий, что казаки — не случайные пришельцы на своей земле.