Печенеги, торки и половцы - [68]

.

Но рядом с христианскими действовали и другие влияния. Когда печенеги явились в Европу, то столкнулись с хазарами, у которых свободно существовали иудаизм, магометанство, христианство и язычество. И магометане, и иудеи не преминули, конечно, подействовать на новый народ. Кроме того, постоянные сношения со Средней Азией, со странами, в которых исповедовался исламизм, могли повести к распространению его и среди кочевников. До нас дошло известие арабского географа XI в. Эль-Бекри; оно не может быть принято во всей своей силе, но показывает, что попытки проповеди исламизма среди кочевников предпринимались. Он рассказывает, что после 400 г. хиджры (1009–1010 г.) к печенегам прибыл мусульманский юрист и начал проповедь. Многие, в числе 12 000, уверовали. Остальные начали укорять их. Началась междоусобная война. Неофиты одолели, и остатки побежденных также приняли ислам[747].

^{Изложение князю Владимиру своей веры хазарами (иудеями). Миниатюра из Радзивилловской летописи}

Половцы, вероятно, также не избежали стараний соседей обратить их в магометанство. Такими близкими соседями были болгары на Волге, еще с X в. сделавшиеся магометанами. В существовании сношений враждебных и мирных, торговых между половцами и болгарами можно быть вполне уверенным[748]. Гиббон говорит, что большая часть куман (половцев) были язычники, и только немногие были магометане[749]. Иудаизм, кажется, имел среди них также своих последователей. Так, Плано Карпини в числе подданных татар указывает куманов-брутахов, исповедующих иудейскую религию[750].

В конце XII и особенно в начале XIII столетия отношения между русскими и половцами принимают более и более мирный характер. Борьба продолжается, но и количество набегов становится меньше, и перевес в борьбе видимо переходит на сторону Руси. Культурное влияние соседей делало свое дело. Среди половецких степей чувствуется как будто какой-то переворот в самом политическом строе. Прежде мы видим набеги, предпринимаемые всевозможными мелкими князьями половецкими. В конце XII и начале XIII в. известия летописные группируются главным образом около Кончака, его сына, Юрия Кончаковича, и Котяна. Остальные князья стушевываются. Кончак ведет борьбу с Русью, делает на нее походы. О мелких набегах других ханов не слышно. Перед разгромом 1223 г. мы видим на всем пространстве степей только двух половецких ханов, Юрия Кончаковича и Котяна, из которых первый «бе, по выражению летописи, болийше всих половець». Проглядывает как будто усиление власти ханской среди кочевников. Есть даже намеки на борьбу двух ханов половецких из-за власти. В одном из них можно подозревать нашего Юрия Кончаковича[751].

Будучи в близком родстве с русскими князьями, приняв на себя русское имя, может быть, усвоив даже их образ жизни, не чуждый влияния соседних культурных народов, он мог задаться целью ввести среди половцев иной политический строй, мог стремиться к созданию тюркского государства, к подчинению своей власти мелких князьков. В этих планах он мог находить поддержку и со стороны своих русских родственников, которым выгоднее было иметь дело с одним Юрием Кончаковичем, склонным к русской культуре, чем с массой диких половецких князьков. То же самое можно сказать о Котяне. Он был тесть Даниила Галицкого, который называл его «батюшка». Этот человек был также, по-видимому, не дюжинный. Мы с ним еще раз встретимся. А что половцы были способны к культуре, что из них могли быть видные политические деятели, – это мы увидим в нашей последней главе.

Нашествие татар и выселение половецкого народа

В то время когда Русь и половцы боролись между собою, роднились и грабили друг друга, далеко в степях Средней Азии собиралась гроза, которая должна была сокрушить силы обоих народов, поработить на некоторое время Русь и стереть с лица земли имя половцев.

Во второй половине XII столетия среди монгольских племен появился человек, сумевший уничтожить их разрозненность, двинувший массы кочевников на завоевания. Это был известный Темучин, принявший потом на себя имя Чингиз, когда сделался ханом[752]. Мы не будем следить за всеми победами его в Азии. Для нас интересно столкновение этого воителя с Хорезмом.

Еще раньше, с самого начала XII в., мы видим половцев на службе у грузинских царей против владетелей мусульманских. Как везде, так и здесь степняки являлись ненадежными союзниками. Раз в виду неприятеля Грузины и половцы перессорились, передрались и бежали[753]. Служили половцы и султанам Хорезма, которые женились на дочерях их ханов.

Когда на пределы его надвинулись татары, султан Джелаль-Эддин послал звать к себе на помощь наших кочевников. За этот-то союз и преследовали татары половцев[754] и ринулись к северу от кавказских гор. Взяв Дербент, спустившись с гор, они стали в земле алланов-яссов. Ввиду общей опасности половцы заключали с ними союз.

Татарские генералы увидели всю опасность для них от этого факта и решили разделить силы врагов. Они послали к половцам одного из своих с богатыми дарами. Он должен был выразить удивление, что половцы, будучи родственниками монголов по крови, соединились с алланами, которые – народ совершенно им чуждый; что гораздо честнее жить половцам в добром согласии с монголами. Наши степняки поддались на обман и оставили яссов. Тогда татары разбили аллан, обратили массу их в рабство и затем напали на половцев. Придя в себя после такой неожиданности, последние отступили к русским границам, а татары остались зимовать в земле половецкой