Печать султана - [2]

Живет он очень скромно с несколькими слугами на маленькой, выкрашенной охрой деревянной вилле, которую унаследовал от матери. Дом — часть ее приданого — стоит в саду, в тени широких крон сосен, кипарисов и тутовых деревьев на берегу Босфора над Бешикташем. Последние годы она провела здесь вместе с двумя детьми, предпочитая жить в тихом прибрежном месте, где все знали ее родителей, а не в роскошном особняке на холме с видом на бухту Золотой Рог, принадлежавшем мужу. Алп-паша, министр жандармерии и губернатор, правил Стамбулом и окрестностями.

Камиль оставил при себе лодочника, который многие годы по выходным перевозил отца на виллу жены. Теперь Бедри, гребец с мускулистыми руками, везет Камиля в лодке по заливу к набережной Тофан, где его ждет фаэтон, чтобы доставить вверх по крутому холму к зданию суда на Гранд рю де Пера. В те дни, когда дел в суде немного, Камиль идет от причала пешком, наслаждаясь свежим воздухом. После смерти матери он разбил за виллой — по-турецки «ялы» — небольшой зимний сад. Став судьей, Камиль перестал участвовать в продолжительных ботанических экспедициях, и поэтому изучает орхидеи, собранные в разных уголках империи, у себя дома.

Сделав глубокий вдох, Камиль шагает вниз по широкой лестнице, ведущей в вестибюль. Там, окруженный лампами, которые держат слуги, стоит маленький краснолицый человек в традиционных мешковатых шароварах, косо сидящем жилете и расстегнутом кафтане. На нем красная бархатная феска. Он беспокойно переминается на коротких крепких ногах. Увидев Камиля, человек низко кланяется, прикасается пальцами правой руки сначала к губам, а потом ко лбу в знак почтения. Камиль размышляет о том, что встревожило главу деревни. Если бы случилось убийство, он сначала обратился бы в районную полицию, а не пошел бы среди ночи в дом судьи.

— Мир тебе. Что привело тебя сюда в столь поздний час?

— Мир и тебе, паша-бей, — заикается глава, и его круглое лицо еще больше краснеет. — Я Ибрагим, глава Средней деревни. Прости за вторжение, но в моем районе произошло событие, о котором тебе необходимо узнать.

Он умолкает, его взгляд устремляется на слуг. Камиль подает им знак, чтобы поставили лампы и удалились.

— Что случилось?

— Эфенди, мы нашли тело в воде у мечети.

— Кто нашел его?

— Уборщики мусора.

Эти наемные работники начинают незадолго до рассвета собирать отходы, выбрасываемые за ночь на берег. Отобрав нужные им вещи, они грузят остальное в баржу, которая идет в Мраморное море. Там мусор сбрасывается в воду в районе сильного течения, подальше от берегов.

Камиль оборачивается в сторону двери гостиной, за которой виднеется окно. В слабом утреннем свете деревья сада едва различимы. Он вздыхает и обращается к деревенскому главе:

— Почему ты не сообщил начальнику полиции района?

Камиль разделяет с двумя другими судьями юридическую ответственность за европейскую часть Босфора, начиная от великих мечетей и крытых базаров на юге, где пролив впадает в Мраморное море, и до деревень и величественных летних вилл на покрытых лесом северных холмах, где плещут волны Черного моря. Средняя деревня находится в получасе езды к северу от дома Камиля.

— Но это женщина, бей, — заикается человек.

— Женщина?

— Иностранка, бей. Мы полагаем, что она европейка.

Европейская женщина. Камиль чувствует холодок страха.

— Откуда ты знаешь?

— У нее на шее цепочка с золотым крестиком.

Камиль нетерпеливо прерывает его:

— Христианка может являться и нашей подданной.

Глава деревни смотрит на мраморный пол.

— У нее светлые волосы. На руке тяжелый золотой браслет. И есть кое-что еще…

Камиль вздыхает:

— Почему я должен вытягивать из тебя слова? Расскажи все, что видел.

Посетитель беспомощно смотрит на пашу:

— Мы нашли кулон, который открывается, как грецкий орех. — Он складывает руки чашечками, а потом разъединяет их. — Внутри одной раковины находится тугра, печать падишаха, да храни его Аллах. — Он простирает вперед сначала одну сложенную чашечкой руку, а потом другую. — Внутри второй написаны какие-то странные буквы. Мы считаем, что надпись сделана по-французски.

Камиль нахмурился. Он не мог понять, каким образом личная сигнатура султана могла оказаться на шее женщины, не принадлежащей к его семье, да еще и в соседстве с надписью на европейском языке. Какая-то бессмыслица. Тугра, или печать султана, является особой принадлежностью имперского двора и хранится вместе с документами в специальном помещении. Тугранувисам, придворным писцам, обязанным разрабатывать изощренные каллиграфические изображения имени султана, а также придворным граверам не разрешается покидать дворец, ибо их могут похитить и заставить воспроизвести высочайшую подпись на поддельных документах. Ввиду обширности империи не исключено, что такие подделки останутся невыявленными, и поэтому единственным решением вопроса представляется содержание умельцев во дворце. Камиль даже слышал, что писцы на всякий случай хранят под рукой быстродействующий яд. И только три человека имеют доступ к печати, которую ставят на документах государственной важности: сам султан, верховный визирь и главный евнух гарема, выросший во дворце. На дворцовых золотых, серебряных и иных драгоценных предметах тугра гравируется лишь с позволения этих людей.