Паутина соблазна - [24]

От этих слов у Софии стало тяжело на сердце. Она отказалась от привычной жизни, чтобы стать королевой в стране, где ее не хотят признавать, ради мужчины, который считает ее лгуньей и женится на ней только из-за ребенка. Мужчины, который сделает все, чтобы она стала послушной пешкой в его игре и не мешала ему править страной. Ее счастье никого не интересовало. С ее стороны безумием было думать, что она впишется в эту жизнь.

Когда танец закончился, София направилась к одному из небольших балконов, отчаянно нуждаясь в глотке свежего воздуха. К счастью, там никого не было. Она облокотилась о перила и глубоко вздохнула. Менять что-либо было уже поздно. Но как бы она хотела снова очутиться в Нью-Йорке, вернуться к своей повседневной жизни, полной привычных дел и забот! Вместо этого она словно очутилась в аду.

– Все это великолепие немного подавляет, не правда ли?

София обернулась при звуке этого спокойного холодного голоса. Графиня Ажиеро. Проклятие! Она весь вечер избегала встречи с ней, и вдруг она появилась здесь, словно охотилась за ней.

– Мне захотелось подышать свежим воздухом, – признала София.

Графиня подошла к перилам и поставила на них свой фужер с шампанским.

– Мы в Акафинии не очень приветливы с чужаками. Нам, конечно, выгоден приток иностранных туристов из-за тех денег, которые они здесь тратят. Но в конечном счете люди со стороны никогда не займут то же положение в обществе, как рожденные в нашей стране. – Глаза Софии расширились. Но Виттория подняла руку. – Я не пытаюсь быть жестокой с вами. Я просто говорю вам правду. Вам нелегко придется здесь.

Краска залила щеки Софии.

– Похоже на то. Но поскольку Ник уже сделал свой выбор, все это не имеет значения, не так ли?

Графиня пожала плечами:

– Возможно. Но очень жаль, что ему пришлось так поступить. Ему было бы намного выгоднее иметь на своей стороне семью Ажиеро. И жену, которая понимает все тонкости того, с чем он может столкнуться, вместо женщины, которая снизит его популярность. В какой-то момент король осознает свою ошибку.

– А вы, графиня? – с вызовом спросила София. – Были бы вы счастливы, выйдя замуж по политическим соображениям? Зная, что мужчина делит с вами постель только по необходимости? Я бы не смогла с этим смириться.

Графиня резко вздернула голову:

– А разве предпочтительнее вынудить мужчину жениться, забеременев от него? Что еще могло бы заставить его разорвать союз с нашей семьей? – Она покачала головой. – Страсть горит ярко, но быстро угасает. У меня достаточно жизненного опыта, чтобы понимать это. И я была бы вполне удовлетворена браком по расчету. Так что, София, вам пойдет на пользу один совет. Забудьте свои идеалистические мечты и посмотрите правде в глаза.

Идеалистические мечты? София чуть не рассмеялась, если бы ей не было так больно при мысли о том, как это далеко от действительности. Она резко повернулась и направилась в бальный зал. Если бы она задержалась еще ненадолго, она, безусловно, вписала бы свое имя в список персон, не принятых в обществе Акафинии. Если она уже не была в этом списке.

Глава 8

Было уже раннее утро, когда Ник и София распрощались с последними гостями, стоя на парадном крыльце. Ник обнимал Софию за талию, и по тому, как она была напряжена, понимал, что сегодня его ждет еще одна битва. Он читал это в каждом враждебном взгляде, который София бросала на него в течение последних нескольких часов.

Его невеста была несчастлива. Отчаянно несчастлива. И хотя Ник не мог винить ее в этом, учитывая прием, который оказало ей светское общество Акафинии, он все же ожидал, что она сумеет держать удар. София всегда была стойкой. Это было одно из качеств, которые привлекали его в ней.

Проводив гостей, Ник и София поднялись наверх в свои комнаты. По дороге София сбросила его руку со своей талии и пошла вперед. Ее щеки раскраснелись, волосы растрепались, спина была напряжена. Но при этом она казалась самой ослепительной женщиной в мире, пламенным соблазном, в огне которого любой мужчина был бы счастлив сгореть.

Включая Аристоса Николадеса. Ник видел, что он был просто околдован его невестой.

София распахнула двери в их апартаменты и направилась в спальню. Сев на кровать, она сбросила туфли и швырнула их в сторону шкафа.

Ник последовал за ней, снимая на ходу свой мундир и ослабляя узел галстука.

– Итак, они сурово обошлись с тобой. Ты заранее знала, что так и будет. Мы тебя к этому готовили. Так почему ты позволила им так себя расстроить?

Ее глаза потемнели.

– Это было не суровое обращение. Это была кровавая баня. Они раздавили меня, Ник. Я унижена. Нет, это слабо сказано. Я чувствую себя… уничтоженной.

Он прищурил глаза:

– Мне кажется, ты преувеличиваешь.

– Преувеличиваю? Я пыталась подыграть им всем, несмотря на их высокомерие. Я смеялась над их «элитными» шутками, делала вид, что интересуюсь крикетом и переживаю из-за того, что традиция чаепития уходит в прошлое, и все это время наталкивалась на кирпичную стену.

– Тебе нужно успокоиться, – тихо сказал Ник, глядя на ее вздымавшуюся грудь и опасаясь, что она доведет себя до панической атаки. – Не все были нелюбезны с тобой. Некоторые из наиболее влиятельных представителей акафинского общества были предельно доброжелательны.