Паутина - [15]

– Кларисса!

Надев очки, он взял пачку сигарет со стоящего у дивана столика, и тут вошла Кларисса.

– Я здесь, дорогой. Не желаешь бутерброд перед тем, как отправиться?

– Нет, думаю, мне уже пора, – отозвался Генри, нервно похлопывая себя по карманам пиджака.

– Но ты окажешься там гораздо раньше, чем нужно, —сказала Кларисса. – Туда ехать никак не больше двадцати минут.

Генри покачал головой.

– Все может случиться, – заявил он. – Например, шину проколю или машина сломается.

– Не волнуйся, дорогой, – успокаивала Кларисса, поправляя ему галстук. – Все будет в порядке.

– А как насчет Пиппы? – встревоженно спросил Генри. – Ты уверена, что ей не захочется ворваться с разбегу, пока сэр Джон и Кален... я имею в виду мистер Джоунз, беседуют с глазу на глаз?

– Нет никакого повода для беспокойства, – успокоила его Кларисса. – Я поднимусь к ней в комнату, и мы устроим пирушку. Мы поджарим предназначенные для завтрашнего завтрака сосиски и разделим шоколадный мусс.

Генри наградил жену нежной улыбкой.

– Ты очень добра к Пиппе, дорогая моя, – произнес он. – Как я благодарен тебе за это. – Смутившись, он замолчал, затем продолжил: – Я не знаю, как сказать это... я... ты понимаешь... столько страданий... и вот теперь все по-другому... – Он обнял и поцеловал Клариссу.

Несколько мгновений они стояли, тесно прижавшись друг к другу. Наконец Кларисса мягко высвободилась из объятий, продолжая держать мужа за руки.

– Я очень счастлива с тобой, Генри, – сказала она. – И с Пиппой все будет хорошо. Она очаровательный ребенок.

Улыбка Генри была наполнена любовью.

– А теперь отправляйся встречать своего мистера Джоунза, – распорядилась она, подталкивая мужа к двери в холл. – Мистер Джоунз, – повторила она. – Я все-таки не понимаю, как можно было выбрать столь нелепое имя.

Генри уже выходил из комнаты, когда Кларисса спросила его:

– Вы собираетесь воспользоваться парадным входом? Не задвигать засов?

Он остановился в дверях, размышляя, затем сказал:

– Нет. Думаю, мы войдем через двери в сад.

– Тебе бы лучше надеть пальто, Генри. Довольно зябко, – посоветовала Кларисса, выставляя мужа в холл. – И кашне тоже не помешает.

Он послушно снял пальто с вешалки в холле, и она проводила его до парадного входа с последним напутствием:

– Поедешь аккуратно, миленький, правда?

– Да-да, – бросил на ходу Генри. – Ты ведь знаешь, я всегда вожу аккуратно.

Кларисса закрыла за ним дверь и отправилась на кухню, чтобы закончить с бутербродами. Раскладывая их на блюде и укутывая влажной салфеткой, чтобы сохранить свежими, она не могла отделаться от мыслей о недавней мучительной встрече с Оливером Костелло. Она нахмурилась еще больше, когда вошла в гостиную и поставила бутерброды на маленький столик.

Вдруг испугавшись навлечь на себя ярость мисс Пик, она схватила блюдо, безуспешно потерла оставленный им на столике след и в конце концов пришла к компромиссу, водрузив на пятно стоящую рядом вазу с цветами. Бутерброды она переместила на скамеечку, затем тщательно взбила подушки на диване. Тихо напевая, она взяла книгу Шииты и отнесла ее к книжным полкам. «Если кто-то звал кого-то сквозь...»[6] Внезапно песенка оборвалась пронзительным вскриком – это Кларисса споткнулась и чуть не упала на Оливера Костелло.

Склонившись над телом, Кларисса увидела, кто это.

– Оливер! – с трудом выдохнула она.

В ужасе она уставилась на тело, и мгновение показалось ей вечностью. Затем, уверившись, что он мертв, она резко выпрямилась и кинулась к двери, чтобы позвать Генри, но тут же сообразила, что тот уже уехал. Она вернулась к телу, потом бросилась к телефону и схватила трубку. Начала набирать номер, остановилась и положила трубку. Мгновение она размышляла, потом посмотрела на стенную панель. Собравшись с мыслями, Кларисса вновь бросила взгляд на панель, а затем, преодолевая себя, нагнулась и потащила тело к стене.

В это время панель медленно открылась, и в проеме показалась Пиппа в халате, наброшенном на пижаму.

– Кларисса! – закричала она, бросившись к своей мачехе.

Стараясь встать между девочкой и телом Костелло, Кларисса слегка подтолкнула ее, пытаясь отвернуть от ужасного зрелища.

– Пиппа, – умоляла она, – не смотри, дорогая. Не смотри.

Пиппа кричала срывающимся голосом:

– Я не хотела. Ой, правда, я не хотела делать этого.

Кларисса в ужасе схватила девочку за руки.

– Пиппа! Это что – ты?! – выдохнула она.

– Он умер, да? Он совсем умер? – спрашивала Пиппа. Судорожно всхлипывая, она закричала: – Я же совсем... не хотела убивать его. Я не хотела.

– Успокойся, ну же, успокойся, – ласково шептала Кларисса. – Все в порядке. Пойдем-ка, сядь.

Она усадила Пиппу в кресло.

– Я не хотела. Я не хотела его убивать, – продолжала рыдать Пиппа.

Кларисса встала перед ней на колени.

– Конечно же, ты не хотела. А теперь послушай, Пиппа...

Но Пиппа рыдала все сильнее, и Кларисса прикрикнула на нее:

– Пиппа, слушай меня! Все будет в полном порядке. Ты забудешь все это. Забудешь, ты слышишь меня?

– Да, – всхлипывала Пиппа, – но... но я...

– Пиппа, – с еще большим напором продолжала Кларисса, – ты должна положиться на меня и верить тому, что я говорю. Все будет в порядке. Но ты будешь храброй и в точности сделаешь то, что я скажу.