Паутина - [14]

Казалось, Кларисса не придала этому особого значения.

– Ладно, – согласилась она, – но что же с едой? Вдруг они захотят поесть?

– О нет, – отозвался Генри, – в этом нет никакой необходимости.

– Думаю, несколько бутербродов не помешает, – предложила Кларисса, присев на подлокотник дивана. – Лучше всего с ветчиной. Я заверну их в салфетки, чтобы не высохли. И горячий кофе в термосе. Да, так будет хорошо. А шоколадный мусс я заберу с собой в спальню в качестве утешения, раз меня не допускают на совещание.

– Прошу тебя, Кларисса... – неодобрительно заговорил Генри, лишь бы прервать жену, которая в этот миг обвила руками его шею.

– Миленький, да я же абсолютно серьезна, правда, – уверяла она мужа. – Не случится ничего непредвиденного. Я этого не допущу. – И она нежно поцеловала его.

Генри осторожно высвободился из ее объятий.

– Что там со стариком Роли? – спросил он.

– Они с Джереми обедают в клубе, и Хьюго с ними, —сообщила Кларисса. – Потом они собираются играть в бридж, так что Роли и Джереми вернутся не раньше полуночи.

– И Элджинов тоже нет?

– Миленький, ты же знаешь, что они всегда ходят в кино по четвергам, – напомнила Кларисса. – Они тоже вернутся ближе к полуночи.

Генри выглядел удовлетворенным.

– Прекрасно, – воскликнул он. – Весьма удачное стечение обстоятельств. Сэр Джон и мистер... э-э...

– Джоунз, – подсказала Кларисса.

– Совершенно верно, дорогая. Мистер Джоунз и премьер-министр уедут задолго до этого часа. – Генри посмотрел на часы. – Что ж, пожалуй, я быстренько приму душ и отправлюсь в Биндли-Хит, —сообщил он.

– А я отправлюсь делать бутерброды с ветчиной, – сказала Кларисса и выскочила из комнаты.

Взяв свой портфель, Генри крикнул ей вдогонку:

– Тебе не следует забывать об освещении, Кларисса. —Он подошел к двери и выключил свет. – Здесь мы сами платим за электричество, и оно стоит денег. – Он выключил также бра на стенах. – Это тебе не Лондон, сама понимаешь.

Оглядев напоследок комнату, теперь погруженную во тьму, если не считать слабого света из холла, Генри удовлетворенно кивнул и удалился, закрыв за собой дверь.

Глава 7

В гольф-клубе Хьюго шумно выражал недовольство поведением Клариссы, устроившей дегустацию портвейна.

– Нет, правда, ей следует прекратить забавляться этими, понимаете ли, играми, – говорил он, когда компания направлялась в бар. – Вы помните, Роли, тот раз, когда я получил телеграмму из Уайтхолла, сообщившую, что меня собираются занести в очередной список возведенных в рыцарское достоинство? И только когда я доверительно сообщил об этом Генри во время обеда с ними обоими, и Генри весьма озадачился, а Кларисса давай хихикать – только тогда я догадался, что это она послала эту чертову телеграмму. Иногда она ведет себя как ребенок.

Сэр Роланд фыркнул:

– Да, этого у нее не отнимешь. Любит устроить представление. Знаете, ведь в школьном театре она действительно чертовски хорошо играла. Одно время ее отношение к сцене казалось мне настолько серьезным, что я не удивился бы, выбери она карьеру профессиональной актрисы. Она настолько искренна, даже когда несет самую чудовищную ложь. А ведь актеры именно таковы и есть. Искренние лжецы.

На мгновение он погрузился в воспоминания, затем продолжил:

– Лучшую школьную подругу Клариссы звали Дженетт Коллинз, ее отец был известным футболистом. И сама Дженетт была одержимой болельщицей. Ну так вот, однажды Кларисса позвонила ей, изменив голос, представилась сотрудницей службы по связям с общественностью какой-то там футбольной команды и сообщила, что Дженетт выбрана новым талисманом команды, а поэтому ей надлежит посмешнее обрядиться в кролика и быть после полудня у стадиона Челси на радость стоящим в очереди болельщикам. Дженетт как-то умудрилась вовремя раздобыть костюм и таким вот дурацким кроликом притащилась на стадион, где над ней потешались сотни людей, а поджидавшая там Кларисса фотографировала. Дженетт была в ярости. Не думаю, что их дружба выдержала это испытание.

– Ладно уж, – смиренно проворчал Хьюго и углубился в меню, всего себя посвятив серьезнейшему делу выбора яств, которые им предстояло вкушать несколько позже.

Тем временем в опустевшую гостиную Хейлшем-Браунов, буквально через несколько минут после того как Генри удалился принимать душ, через застекленную дверь крадучись проник Оливер Костелло. Занавеска осталась незадернутой, так что лунный свет призрачно освещал комнату. Незваный гость осторожно посветил фонариком по сторонам, затем подошел к письменному столу и зажег стоявшую на нем лампу. Он поднял крышку, за которой был потайной ящик, но вдруг погасил лампу и замер, к чему-то прислушиваясь. По-видимому, успокоившись, он вновь зажег настольную лампу и открыл потайной ящик.

За спиной Костелло медленно и бесшумно растворилась стенная панель рядом с книжными полками. Он закрыл потайной ящик, снова погасил лампу, резко повернулся, и тут на голову его обрушился сокрушительный удар. Костелло рухнул на месте, свалившись за диван, а панель снова закрылась, на этот раз гораздо быстрее.

Комната оставалась погруженной в темноту, пока Генри Хейлшем-Браун, вошедший из холла, не зажег бра на стене, окликая жену: