Паутина Циолковского, или Первая одиссея «Мира» - [5]

Прошло пять минут. Еще десять. Ничего не происходило. Шестун нервно запросил компьютер. «Плотность прежняя — 0,6 г/см³. Объем отсутствует. Время подлета — не установлено. Все параметры среды в пределах нормы», — сообщил компьютер.

— Мы потеряли объект! — удивленно присвистнул Шестун.

— Запросите показания с «Филадельфии», — посоветовал Косовский.

Но командир и сам уже вызывал Хоккинса. Для экономии времени обошлись радиосвязью.

— Я потерял объект. Сообщи данные своего сканера, — попросил Шестун Хоккинса.

Немного помолчав, Хоккинс сообщил то же самое, что и так горело на экране перед глазами Шестуна.

— Как думаешь, Джим — мы потеряли объект? — спросил командир флотилии.

После некоторой паузы Хоккинс возразил:

— Не уверен, что он вообще был. Мираж, оптическая линза. С таким явлением мы встречались в районе Арктура. Тогда тоже ждали встречи с дырой, а ее не оказалось.

— Хорошо. Все равно пойдем вперед. Маяк — Витязь А! — скомандовал Шестун.

Некоторое время все шло так же, как и прежде. Но при очередном сеансе радиосвязи Хоккинс ответил еще медленнее, чем прежде и Шестун решил, что командир «Филадельфии» нервничает больше, чем следует и уже хотел было его подбодрить, но, взглянув в сторону соседнего корабля, едва не лишился дара речи. Прямо напротив «Мира» горели сигнальные огни «Филадельфии», которая казалась застывшей. Шестун мог различить мельчайшие детали на корпусе корабля и даже тончайшую паутину бикронного радара. Но сразу же за «Филадельфией», словно в гигантском кривом зеркале, закрывая все видимое пространство, друг за другом располагались изображения кораблей причудливые, вытянутые и искаженные до неузнаваемости. Каждое более дальнее изображение было гораздо больше и искривленнее предыдущего и, казалось, что вся туманность заполнена калейдоскопом отражений «Филадельфии».

— Точно Фата Моргана — на Венере часто бывают такие миражи, — прошептал Мюррей.

— Проверить показания приборов! — приказал овладевший собой Шестун.

Командиру казалось, что сердце вот-вот вырвется у него из груди или же разорвется от волнения — он никогда не видел ничего подобного. Сделав себе инъекцию ЛМД, командир почувствовал себя увереннее. Инъекция была вредна для здоровья, но просто необходима в кризисных ситуациях, когда события начинают выходить из-под контроля и нужно уподобиться машине и даже превзойти ее в хладнокровии, чтобы принять четкие и верные решения. А то, что ситуация начинает выходить из-под контроля в буквальном смысле, было уже видно невооруженным взглядом.

Поэтому сообщение Косовского о том, что утеряна связь с «Филадельфией», вовсе не застало Шестуна врасплох, словно внутренне он ожидал чего-нибудь подобного.

— Все параметры среды — нормальные. Расстояние до «Филадельфии» — 250 метров, — доложил Мюррей и, немного помолчав, добавил: — Странно, конечно…

— Что странно? Если есть еще интересная информация — докладывайте. И запомните, Клод, на будущее — Вы должны докладывать мне все, что заслуживает внимания. Я сам решу, что важно, а что не важно, — предупредил Шестун, привыкший к военной четкости.

Его всегда раздражала некоторая бестолковость гражданских специалистов при получении и передаче какой-либо информации. Клод не был исключением, но все же Андрей решил сразу же приучить его к военному режиму. Сейчас это было просто жизненно необходимо.

— Понял, командир, — кивнул Мюррей и пояснил: — Приборы воспринимают изображения Фаты Моргана, как реальные физические объекты. Хуже всего то, что самих отражений очень много… Если не бесконечно много, потому что блок памяти уже переполнен данными об их удаленности, размерах и тому подобной информацией. Согласно показаниям приборов весь космос вокруг нас заполнен гигантскими искривленными кораблями. Позади старых изображений зажигаются все новые. Их нет лишь впереди и позади по курсу. Если это мираж, то почему на него реагируют все приборы? Все до единого?!

То, что отражения добавлялись и росли в размерах, постепенно заполняя окружающий космос, было хорошо видно и без приборов. На многих больших изображениях, словно тени, легко просматривались маленькие силуэты кораблей. Вскоре Фата Моргана заполнила все пространство и лишь прямо позади и впереди по курсу виднелся свободный от миража космос.

— Смотрите, чем дальше мираже, тем они слабее! — заметил возбужденный Косовский.

Ближе к свободному от видений пространству миражи вырождались в какую-то едва различимую, размытую вуаль, не имеющую четких границ.

— Попробуй вновь установить связь с «Филадельфией»! — приказал Косовскому Шестун.

— Связи нет. К нам возвращаются наши же запросы. Причем они, судя по показаниям, отражаются от корпуса «Филадельфии». Но такие же сигналы, правда, с запаздыванием, идут и от каждого из изображений Фаты, — тревожно доложил Косовский.

— Значит полный мираж. Понимаешь — полный?! Если мы не сошли с ума, то есть два выхода. Либо космос и в самом деле заполнен миражами «Филадельфии», либо перед нами еще неизвестный феномен пространственной иллюзии по типу Фаты Моргана. Я думаю, что у нас, все же, второе, поэтому будет двигаться дальше, не изменяя курса. Думаю, что с «Филадельфии» мы смотримся не лучше. Но пока они движутся рядом, можно не беспокоиться, — заметил Шестун: Включить панораму левого борта, насладимся зрелищем в его полноте.