Патриотизм снизу. «Как такое возможно, чтобы люди жили так бедно в богатой стране?» - [64]
В последних акциях {родина} сместилась к медиаформату, отойдя от прежней театральной формы, за исключением «Масленицы»[210], колонны «Партии мертвых»[211], художественно переосмыслявшей «Бессмертный полк»[212] на первомайском шествии, и «Безвыигрышного казино»[213], показанного на ярмарке современного искусства. Новые акции по-прежнему в значительной степени определяются актуальными политическими контекстами и событиями: передача знаковых петербургских зданий в дар РПЦ[214] в ответ на передачу Исаакиевского собора; крестный ход против мужской мастурбации в день крестного хода движения «За жизнь» с требованием полного запрета абортов[215]; захват «Авроры» воинственными клоунами[216] накануне военных учений, против показа фильма «Оно». Однако теперь в акциях группы трудно обнаружить эмпатию в отношении Родины, чей образ стал скорее отталкивающим. Хороший пример здесь – плакат «Просто очень большая пытошная» с контурным изображением России[217], появившийся на митинге против пыток, который прошел в мае 2018 года в связи с так называемым делом «Сети».
Вместе с тем в последние пару лет {родина} стала более заметна в общественных и протестных пространствах – и дружественных, и создаваемых самими художниками. Отчасти это произошло благодаря медийности их последних экспериментов, в ходе которых производятся множественные долгоживущие образы, объединенные рефлексиями на темы любви, привязанности, политики, страны, государства и власти. Среди таких экспериментов и образов – предвыборные ролики кандидата в президенты[218] от самой большой партии – Партии мертвых; Мама-медведица[219], шатающая скрепы антропоцентризма со словами «человеком быть стыдно»; путешествия сшитого из шинели Кремля[220], поедаемого молью[221]; видео «Нежный ОМОН»[222], созданное накануне протестов 12 июня 2017 года против коррупции, закончившихся массовыми задержаниями.
Параллельно проведению акций художники курировали и поддерживали проекты, создающие пространство для интерпретации личного как политического, – речь, в частности, о передвижной выставке «Не-мир»[223], об антивоенных «Днях движения к миру»[224]. В этом же ряду – конференция «Беспокойники»[225], выставка «Как бы чего не вышло»[226], посвященная цензуре и самоцензуре, выставка «Экофеминизм»[227] и фестиваль экологического искусства «Расти и гний»[228]. Здесь центральные сюжеты перформансов находят свое продолжение и развитие, выходя за пределы арт-событий, чтобы стать событиями общественными. Антивоенная выставка «Не-мир» известна благодаря медиаисториям, связанным с ее запретом, судебными процессами и штрафами, к которым были приговорены участники. Идея выставки «Как бы чего не вышло» и ее феминистской версии появилась после того, как организаторы выставки «Народовластие» отклонили видеоролик «Мамы-медведицы»[229]. Плакат «Девять стадий разложения вождя» из акции 2015 года «Весна» стал предметом судебных разбирательств о политике и искусстве после первомайского шествия 2018 года[230]. В октябре 2018-го группа {родина} отметила свою смерть первой и последней выставкой «родина бедна, материальна и полна антиэнергии»[231], окончательно превратив один проект в несколько и оставив открытой возможность посмертных акций.
Деконструкция национализма и художественная критика {родины}
Сюжеты и контексты перформансов {родины}, связанные с критической рефлексией патриотизма, соотносятся с феминистскими теориями гендерных и сексуальных неравенств, а также с постколониальными и деколониальными теориями, меняющими понимание национализма. К такому выводу приводит анализ, с одной стороны, самих перформансов и интервью с художниками, а с другой —биографий последних. Высокая интеллектуальная нагрузка художественного активизма связана в том числе с интеллектуальными профессиями авторов. Кроме того, сами участники группы часто сравнивают свою деятельность с «научной работой» или «исследованием».
Феминистская линия {родины} развивается от еле заметной линии в первых акциях к разнообразию форм и смыслов последних лет. Элементы экологизма проявляются в переосмыслении дилемм «культурного и природного», «человеческого и животного». Теория власти, заявленная в самом начале существования группы, двигалась от психологического самоанализа к анализу формирования неравенства. В рамках этих теорий «нация» менее важна, нежели пространства, в которых производятся неравенства, дискриминации и угнетения, формируются, с одной стороны группы, а с другой – дискурсы, конструирующие и эссенциализирующие как сами эти группы, так и неравенство между ними. Для нашего анализа имеет особое значение то, что теории, о которых идет речь, ставят под вопрос естественное существование групп[232]. Например, Юваль-Дэвис предлагает вместо выделения групп отслеживать подвижную и изменчивую привязанность (belonging)
