Патриотизм снизу. «Как такое возможно, чтобы люди жили так бедно в богатой стране?» - [27]

Шрифт
Интервал

Здесь важно уточнить особую позицию, которую относительно этих конфликтующих способов понимания или осмысления нации занимает Путин. Есть противники Путина (и их в нашем исследовании больше, чем по данным опросов общественного мнения). Есть те, кто не совсем им доволен, но не видит альтернативы или считает его наименьшим из зол. Но есть также и большое количество респондентов, для которых Путин возвышается над всеми приземленными проблемами и конфликтами. В нашем исследовании поддержка Путина отлично сочетается и с негосударственным патриотизмом, и с предъявлением государству претензий, и с критической позицией по отношению к устройству общества. Во многом Путин стал символом российской нации, таким же, как государственный флаг. Некоторые респонденты замечательно формулируют эту мысль: «Я ничем не горжусь в России, горжусь только Путиным» или «Все плохо в этой стране, кроме президента». Оппонировать Путину бессмысленно, как бессмысленно оппонировать флагу. В такой ситуации между тем будущее, в котором Путина-символа уже не будет, сулит нации (или элитам?) мало хорошего.

Мы не будем здесь пытаться проследить истоки такого положения дел. Скажем только, что это отнюдь не просто результат пропаганды или культа личности. Во-первых, правление Путина (2000-е) ассоциируется у большинства с периодом экономической и социальной стабилизации после краха 90-х (а память о девяностых жива, во всяком случае, в старших и средних возрастных группах). Во-вторых, своими популистскими выступлениями Путин действительно вернул людям (особенно трудящимся и особенно в регионах) некоторое символическое признание, компенсировавшее постсоветскую дискредитацию. В-третьих, многим представляется, что его слова сопровождаются реальными действиями: когда в ходе прямой линии он приказывает выплатить зарплату пожаловавшимся ему рабочим, деньги действительно выплачиваются (во всяком случае, об этом с уверенностью говорят многие респонденты). Или же, когда в Пикалеве в прямом эфире Путин унижает Дерипаску и велит вернуть рабочим долги по зарплате, тот подчиняется. Или когда он заявляет о необходимости выстоять перед угрозой, исходящей от Запада, и защищать интересы русского народа, а потом на практике присоединяет Крым, невзирая на угрозу войны или санкций. Вот отсюда его символический образ «духовной скрепы».

Однако, даже испытывая глубокую веру (поскольку речь идет скорее о вере или желании верить) в Путина, респонденты

могут быть очень критически настроены по отношению к государству и общему политическому курсу. Как мы уже выяснили, основным направлением критики по отношению к государству является отсутствие политики перераспределения ресурсов.

Социальное неравенство

Теперь предстоит выяснить, какой именно люди воображают нацию-общество и насколько их видение совпадает с образом «единого многонационального народа», который предлагается пропагандой. И тут, оказывается, преобладает социальная критика. Люди критикуют существующее общественное устройство, осуждая в первую очередь безмерное социальное неравенство. Удивительно, насколько широко критика неравенства распространена в нашей выборке (см. таблицу 4). Особенно это заметно в бедных регионах (по данным нашего исследования, критику этого рода высказывают 77% респондентов на Алтае и 67% в Астрахани), а также среди рабочих и в относительно бедных слоях населения. Способные на социальную критику респонденты представляют себе общество не единым, а расколотым. И главная линия раскола – деление на богатых и бедных. Богатые – это в основном работодатели, жители двух столиц, офисные работники или те, кто занят в финансовом секторе; коррумпированные чиновники, олигархи и власть имущие. Бедные – это в основном трудящиеся (те, кто работает тяжело, но зарабатывает копейки), пенсионеры, безработная молодежь, а также большинство жителей отдаленных регионов и сел. Первые – не патриоты или патриоты «на словах»; вторые – «настоящие патриоты». По ощущению респондентов, именно социальное неравенство, а вовсе не межнациональная рознь – главный источник напряжения в обществе. Они описывают вопиющее богатство и унизительную нищету. Себя респонденты с таким социально-критическим сознанием идентифицируют скорее с бедными или симпатизируют им. Приведем лишь несколько избранных цитат, свидетельствующих об остроте чувства социального неравенства в целом:

Больше всего раздражает социальное расслоение, богатым все дозволено (Астрахань, библиотекарь, председатель совета дома, Ж, 54 года).

В нашем веке ничего не изменится. Что изменится? Все схвачено везде, это бизнес, им это выгодно, понимаете, <…> мало платить рабочим – им это выгодно (Астрахань, рабочий, М, 45 лет).

Кто платит, тот заказывает музыку <…>. Богатые себе присвоили все ресурсы страны (Рубцовск, пенсионер, бывший рабочий, председатель домкома, М, 54 года).

Таблица 4. Социальная критика / моральная критика


Притом что к социальной критике особенно склоняются те, кто сами себя ощущают как бедных, униженных и эксплуатируемых, есть и относительно состоятельные люди, сочувствующие бедным. Мы уже приводили пример интеллигентной женщины, живущей в отремонтированной квартире в центре Москвы. Здесь же можно упомянуть и относительно обеспеченного предпринимателя из Астрахани, который рассуждает о нынешнем экономическом кризисе так: «Кризис… да, цены выросли. Я посчитал, что на семью в месяц уходит где-то 94 тысячи рублей. Но я могу себе это позволить, а как делают люди? <…> Но в целом надо о гражданах думать, а не о том, что земли надо собирать. Вот он присоединил Крым, а кому стало легче жить? <…> Надо с олигархами бороться, которые регулируют все эти цены. <…> Может быть, нужно взять вот в кулак этот вот правящую верхушку олигархическую и стрясти, вытрясти с нее эти деньги» (Астрахань, предприниматель, М, 30 лет).


Рекомендуем почитать
Слухи, образы, эмоции. Массовые настроения россиян в годы войны и революции, 1914–1918

Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.


Загадка гибели СССР. (История заговоров и предательств. 1945-1991)

Книга представляет собой исследование причин процессов, повлекших за собой разрушение СССР, в исторической ретроспективе с момента окончания Второй мировой войны до наших дней. Благодаря системному анализу, автору удалось показать, как осуществлялся разгром Советского Союза извне и изнутри: с активным участием в этом процессе информационно-аналитических институтов и технологий США и рядом предательств со стороны высшего руководства СССР. Ему удалось опровергнуть миф о «естественном» распаде Союза как изжившей себя социально-политической и экономической системы, а также высветить подлинные причины страшной трагедии, приведшей к огромным жертвам и потерям советского государства и советского народа.


ШИЛО_В

Крайне субъективное восприятие устройства, функционирования и принципов любого государственного аппарата, а также принципов и мотиваций подавляющего большинства госаппаратчиков. Чрезвычайно теоретичное представление о том, как можно взаимодействовать или противостоять госаппарату. Беспредметные рассуждения о роли и влиянии общества и общественности на экономику и государство.


Заговор с целью взлома Америки

За последние десять лет Россия усовершенствовала методы "гибридной войны", используя киберактивы для атаки и нейтрализации политических оппонентов. Хакеры, работающие на правительство, взламывают компьютеры и телефоны, чтобы собрать разведданные, распространить эти разведданные (или ложные данные) через средства массовой информации, создать скандал и тем самым выбить оппонента или нацию из игры. Россия напала на Эстонию, Украину и западные страны, используя именно эти методы кибервойны. В какой-то момент Россия, видимо, решила применить эту тактику против Соединенных Штатов, и поэтому сама американская демократия была взломана.


XXI век и будущее России

Доменик Рикарди — известный канадский футуролог. В октябре 2000 г. он дал интервью, в котором поделился своим прогнозом-предсказанием о будущем России в 21 веке. На Западе его еще называют «квебекским Нострадамусом» — если верить журналистам, во время «Уотергейтского скандала», назвал точную дату отставки американского президента Никсона, предсказал разрушение Берлинской стены, распад Югославии и развал СССР. Читая прогнозы Доменика Рикарди, невольно приходишь к мысли, что его версия будущего — следуя его аргументам и выводам — намного реальнее, чем официальная ложь. В отличие от распространенного в интернете сокращенного текста этого интервью под названием «Доменик Рикарди: я Россию уже не вижу», здесь представлена полная версия.


Планомерное разрешение противоречий развития социализма как первой фазы коммунизма

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Соблазны несвободы. Интеллектуалы во времена испытаний

Во времена испытаний интеллектуалы, как и все люди, оказываются перед трудным выбором. В XX веке многие из них — кто-то по оппортунистическим и карьеристским соображениям, кто-то вследствие преступных заблуждений — перешли в лагерь фашистов или коммунистов. Соблазнам несвободы противостояли немногие. Было ли в них что-то, чего недоставало другим? Делая этот вопрос исходным пунктом своего исследования, Ральф Дарендорф создает портрет целого поколения интеллектуалов. На страницах его книги появляются Карл Поппер, Исайя Берлин, Р. Арон и Н. Боббио, Х. Арендт, Т. В. Адорно и Д. Оруэлл, а также далеко не похожие на них М. Хайдеггер, Э. Юнгер, Ж.-П. Сартр, М. Шпербер, А. Кёстлер и другие.


Возвратный тоталитаризм. Том 1

Почему в России не получилась демократия и обществу не удалось установить контроль над властными элитами? Статьи Л. Гудкова, вошедшие в книгу «Возвратный тоталитаризм», объединены поисками ответа на этот фундаментальный вопрос. Для того, чтобы выявить причины, которые не дают стране освободиться от тоталитарного прошлого, автор рассматривает множество факторов, формирующих массовое сознание. Традиции государственного насилия, массовый аморализм (или – мораль приспособленчества), воспроизводство имперского и милитаристского «исторического сознания», импульсы контрмодернизации – вот неполный список проблем, попадающих в поле зрения Л.


Пять пятилеток либеральных реформ. Истоки российской модернизации и наследие Егора Гайдара

Распад Советского Союза стал среди прочего результатом отказа властей от рыночных преобразований. Промедление с реформами в 1980-х обусловило их радикальный характер в ситуации развала экономики уже постсоветской России в 1992 году. В книге Андрея Колесникова исследуется и оценивается интеллектуальная и политическая история российских либеральных реформ 1990-х в переплетении с биографией их главного архитектора Егора Гайдара. Радикальные преобразования стали авторским проектом Гайдара и его команды. Но при этом, как показывает автор, они были неизбежными и безальтернативными.


Возвратный тоталитаризм. Том 2

Почему в России не получилась демократия и обществу не удалось установить контроль над властными элитами? Статьи Л. Гудкова, вошедшие в книгу «Возвратный тоталитаризм», объединены поисками ответа на этот фундаментальный вопрос. Для того, чтобы выявить причины, которые не дают стране освободиться от тоталитарного прошлого, автор рассматривает множество факторов, формирующих массовое сознание. Традиции государственного насилия, массовый аморализм (или – мораль приспособленчества), воспроизводство имперского и милитаристского «исторического сознания», импульсы контрмодернизации – вот неполный список проблем, попадающих в поле зрения Л. Гудкова.