Пасынки Бога - [45]

— Постой, брат! — кричит старшина, подбегая к машине. — Я с тобой. — И тоже широко ухмыляется…

«Жигули» срываются с места, обдав растерявшегося хозяина пылью из-под воздушной подушки.

— Изострю сверкающий меч Мой, и рука Моя приимет суд… — ни к кому особенно не обращаясь, произносит патрульный.

— Упою стрелы Мои кровию, и меч Мой насытится плотию, — поддерживает его старшина.

В глазах гаишников мелькают веселые электрические искорки.

Тварь, что живет под Городом — в самых его недрах, редко поднимается так высоко, так близко к поверхности из своей наполненной нечистотами бездны. Лишь пару раз за всю долгую жизнь ей доводилось поплескаться в струях коллектора — любопытство завлекло ее туда в поисках более крупной добычи.

Обычным же ареалом ее обитания являются давно заброшенные тоннели, прорытые в незапамятные, даже для нее, времена в рыхлых отложениях докембрийского периода, и естественные пещеры в лежащих еще ниже базальтовых породах.

А повседневной пищей ей служат крысы, коричневые стада которых заселяют все имеющиеся пустоты городского чрева и которые никогда, никогда не истощаются. Это весьма важно, имея в виду аппетит твари — несмотря на почтенный возраст, ее организм продолжает расти. И меняться.

Так что покидать привычные подземные уровни у нее нет никаких резонов.

Однако сейчас, когда спящие чипы-имплантаты в ее мозгу внезапно ожили, тварь обретает новую цель существования. И устремляется вверх. Через хитросплетения сырых лабиринтов, навстречу, возможно, подстерегающим ее опасностям.

И ничто не может остановить ее (или уже их?) в этом неудержимом стремлении сквозь тьму.

Правда, тьма подземелья не абсолютна, как это может показаться стороннему наблюдателю, — влажные стены там и тут покрывают пятна плесени, источающей мягкое гнилостное свечение, бледно мерцают растущие на каменных сводах причудливой формы грибы; снующие в ручьях, канавках и подземных озерцах рыбешки, напоминающие гуппи, фосфоресцируют; даже толстые мокрицы и те поблескивают разноцветными искорками.

Вот она минует целую сеть старинной, не используемой уже канализационной системы, сворачивает в остро пахнущее метаном ответвление и, кроша свисающие с проржавевших труб сталактиты, поднимает свое тело к уводящему вверх вертикальному колодцу; стекающий по осклизлым стенам шахты тяжелый клоачный газ не останавливает ее, напротив — смертельно опасный даже для крыс, густой, как туман, воздух кажется ей насыщенным манящими ароматами.

Преодолев колодец, тварь оказывается в заброшенном служебном тоннеле, который вскоре выводит ее в обширные помещения также забытого ядерного убежища — одного из многих на этом уровне; без интереса миновав анфиладу наполненных плесневеющим оборудованием и аммиачной вонью комнат, она пересекает ржавые железнодорожные пути и притормаживает перед очередным разветвлением.

Выбрав правое направление, она с головой уходит в густую зловонную жижу — тоннель наполовину залит фекальными стоками — и, вытянувшись во всю длину, мощными волнообразными движениями гонит свое упругое тело вперед; прямой участок пути позволяет ей набрать немалую скорость. И тут треугольная голова твари с разгона врезается в железную решетку на противоположном конце тоннеля.

Раздается оглушительный треск — и покрытый толстой коростой кальцита и окислов металл лопается, словно кусок прогнившего картона.

Тварь устремляется дальше. Туда, куда зовет ее второе, пробудившееся в ней сознание. О! Это совершенно новое, ни на что не похожее ощущение: жизнь ее приобрела теперь назначение и смысл.

Глава 12 Двойной капкан

В нас с ужасом мешалось омерзенье,

Когда над кровью скорчившийся змей,

Жуя тела, кривился в наслажденье;

И с чавканьем зубастых челюстей

В безветрии к нам ясно долетали

Доспехов звяк и хрупанье костей.

А. К. Толстой. Дракон

Через три квартала от Москва-Сити Георгий обратил внимание на бежевый аэромобиль полуспортивного класса, который неотвязно следовал за ним от самой Пирамиды. Неужели хвост? Что ж, сейчас проверим. Он дал аэротаксу команду сделать пару ненужных поворотов, потом вновь вернулся на прежний маршрут. Поискал взглядом подозрительный аэромобиль. Ага! Вон он, за черным лимузином. И прячется-то не особенно. Или опыта не хватает? Ай да господин Репо! Есть, значит, что скрывать… Или как? Георгий заложил еще несколько контрольных виражей и петель — бежевый по-прежнему не отставал. Вот же, не было печали, так подай! Любопытно, что и черный лимузин тоже был тут как тут. Это уже не хвост, а почетный эскорт какой-то!

Георгий приземлился и, отпустив аэротакс, отправился дальше пешком, неспешным прогулочным шагом. Буквально через минуту бежевый аэромобиль тоже снизился до дорожного покрытия, а потом притормозил — и из него прямо на ходу выпрыгнул тонкошеий молодой человек офисного вида. Так, так… и что теперь? Неужто пойдет следом? Именно это и произошло. И хотя тонкошеий двигался по противоположной стороне тротуара, где поток пешеходов был значительно гуще, не заметить его было сложно: тот шел странной подпрыгивающей походкой, так что голова его то и дело выныривала над головами других прохожих, точно поплавок во время сильной поклевки. Ну, это уже наглость, возмутился Георгий, за кого этот Репо его держит? Не мог, что ли, послать кого-нибудь поопытней и не столь придурочного вида?