Пастырское богословие, т.2 - [56]

Певец, за 6 часов до выступления, перестает есть, чтобы ему быть «легким» и чтобы голос его звучал. Борец наблюдает строго за режимом своего питания. А как же пастырю не пользоваться аскетизмом и умеренным воздержанием? Ведь он духовный борец, да и не только за себя, но более за других.

Словом, духовный опыт покажет ему меру воздержания и борьбы с плотию во имя блаженной и святой свободы от страстей.

Свобода от «мира», «плоти» ведет непременно к освобождению от власти диавола.

Освобождение от диавола

«Сей род ничем не исходит, только молитвой и постом» (Мф. 17,21).

Сущность поста не определяется внешними нормирующими узаконениями Церкви. Церковь лишь намечает пост и определяет, когда о нем особенно надо помнить (среда, пятница, четыре годовых поста и проч.). Каждый должен сам определить для себя размеры поста, чтобы тело получило свое, а дух возрастал, находясь в равновесии, мире.

Злой дух разбойник духовный прежде всего старается вывести человека из равновесия, «возмутить» его, расстроить. Когда ему удалось «возмутить» священника, поднять ил с его души, тогда в этой «мутной воде» он делает свой обильный улов, толкая на гнев, ярость, ссору, ненависть, блуд и т.д.

Поэтому, не «надрывая» душу чрезмерными подвигами поста и не убивая ее и лукавым «смирением» (то есть, показным невоздержанием), пастырь должен регулировать и сохранять мир в душе, отражая молитвой и трезвением все козни лукавого.

Так освобождением от «мира», «плоти» и диавола постигается и закрепляется духовный опыт в пастырской жизни, утончается духовная интуиция с проявлением благодатной пастырской проницательности.

Опознанная на деле духовная жизнь обычно есть условие опытности всякого человека и пастыря в частности. Лишь живой жизнью его в Церкви христианство усвояется в виде собственного благодатного постижения, имеющего громадное педагогическое значение. Никакое интеллектуальное изучение всех богословских наук без надлежащей жизни не в состоянии сообщить пастырю глубокого понимания религиозно–нравственной жизни его пасомых, разнообразия их характеров и душевных переживаний. От понимания же тех или иных лиц зависит его подход к ним и нравственные мероприятия.

Совершенно на иную плоскость встает духовный руководитель при наличии у него духовного опыта. Он понимает тогда открывающиеся пред ним души верующих по своим прежним подобным переживаниям и ставит для руководимых в нужные моменты правильный духовный диагноз. Большей частью ему приходится иметь дело с людьми весьма изломанными и запутанными душевно. И если вообще человеческая душа бездна, то больная душа особенно. А личный опыт оказывает пастырю незаменимую услугу в понимании и врачевании таких нездоровых душ.

Как показания внешних органов чувств убеждают в свойствах познаваемых предметов, так внутренний опыт производит в пастырской душе своего рода проницательность и жизненную силу.

Преподобный Серафим Саровский по этому поводу говорит, что настоятель должен иметь дар рассуждения и дар проницательности, чтобы из собрания вещей настоящих и прошедших мог предусмотреть будущее и упразднить козни врага[135].

«У опытного, говорит преподобный Нил Синайский, слова сверкают силою»[136]. Что бы он ни делал, везде у него, до мелочей включительно, чувствуется духовная сила и огонь. Некогда Господь Спаситель учил народ Палестинский, «как власть имеющий» (Мф. 7,29) в силу Своего пребывания в недрах Отчих и непрерывного видения и слышания Отца. Подобно тому и благодатная власть пастырей Христовых при душепопечениях зависит от опытного единения их с Богом во Христе и Святом Духе. Как раскаленное железо неизбежно распространяет от себя тепло на окружающие предметы, так не может не действовать на других и опытный пастырь.

Возникает вопрос: если жизнь родится от жизни, а в пастыре благодатной жизни мало, то что следует предпринять малоопытному пастырю в восполнение личной ограниченности? Прежде всего, независимо от степени опыта он должен быть искренним, естественным и в меру живой опытности, хотя бы самой начальной, уже может поучать других от Слова Божия и творений святых отцов. Если он еще начнет воспитывать в себе отличную от мирской духовную жизнь, заключающуюся в любви к Богу и ближним, то эта жизнь в Боге обгатит его многими жизненно полезными делами и словами. Пастырская деятельность ставит его в этом отношении на удобнейший путь к возгреванию благодати. Всякий пастырь постоянно нуждается в знании веры, непрерывно участвует в таинствах, часто причащается, всегда молится в церкви, дома, на требах, глубоко ознакомляется с душами пасомых на исповеди, часто входит в общение с религиозно–опытными людьми. Все перечисленные возможности дают ему развитие и утончение личного духовного опыта. Со временем искренне–сознательное выполнение своего служения приводит его к высокому благодатному одушевлению.

Основная задача пастырской деятельности безусловно осуществима всяким пастырем. Ни Господь, ни паства не требуют от него чего–то непосильного. Если у него только начальный или средний духовный опыт, то и это немаловажно для верующих к удовлетворению их запросов.