Пастушка и дворянин - [7]

Шрифт
Интервал

Браво Селимене,
И поцелуй Мадлене!
Сын короля и юн, и мил,
Всех нас тогда одарил:
Кольцо Дине,
Кольцо Нине,
И Клодине, и Мартине,
Смотри —
И Катрине, и Мари,
Кольцо крошечке Сюзон,
И графине Монбазон,
Кольцо Селимене,
И бриллиант Мадлене!
В замок к себе всех пригласил,
Вечером всем постелил:
Сено Дине,
Сено Нине,
И Клодине, и Мартине,
Смотри —
И Катрине, и Мари,
Сено крошечке Сюзон,
И графине Монбазон,
Сено Селимене,
И пять перин Мадлене!
Сын короля и юн, и мил,
Девять невест отпустил:
Здесь и Дина,
Здесь и Нина,
И Клодина, и Мартина,
Смотри —
И Катрина, и Мари,
Здесь и крошечка Сюзон,
И графиня Монбазон,
Здесь и Селимена,
Осталась лишь Мадлена!

СТАРЫЙ МУЖ

В пятнадцать лет цвела я
Фиалкою в бору, —
Резвясь и напевая,
Жила как на пиру.
О Пьер мой, о Пьер, без тебя я умру!
Резвясь и напевая,
Жила как на пиру, —
Как травка полевая,
Согнулась на ветру.
О Пьер мой, о Пьер, без тебя я умру!
Как травка полевая,
Согнулась на ветру —
За старца, молодая,
Пошла я не к добру.
О Пьер мой, о Пьер, без тебя я умру!
За старца, молодая,
Пошла я не к добру —
Пришлась ему такая,
Видать, не ко двору.
О Пьер мой, о Пьер, без тебя я умру!
Пришлась ему такая,
Видать, не ко двору —
Меня не обнимая,
Ложится ввечеру.
О Пьер мой, о Пьер, без тебя я умру!
Меня не обнимая,
Ложится ввечеру —
Да кашляет, вставая
С кровати поутру.
О Пьер мой, о Пьер, без тебя я умру!
Да кашляет, вставая
С кровати поутру, —
Со мной не начиная
Любовную игру…
О Пьер мой, о Пьер, без тебя я умру!

ВЕТЕРОК

Припев:

Ветерок, дуй, ветерок!
Ветерок, голосок подруги,
Ветерок, дуй, ветерок,
Ветерок, она ждет меня.
Пруд за деревней неширок, (bis)
Но до чего ж наш пруд глубок.

(Припев.)

Плыли три утки на бережок, (bis)
К ним королевский шел сынок.

(Припев.)

Уточки черной подбить не смог, (bis)
Белую насмерть сразил стрелок.

(Припев.)

Сын королевский, ты жесток: (bis)
Утка упала на песок.

(Припев.)

Пуля попала прямо в бок, (bis)
Кровь потекла на бережок.

(Припев.)

Наземь течет золотой поток, (bis)
Ох, для чего же он потек?

(Припев.)

Девушкам — вклад в монастырь, дружок, (bis)
Юношам путь в солдаты лег.

(Припев.)

СВЕТИТ МЕСЯЦ В НЕБЕ

Светит месяц в небе,
Милый мой Пьеро,
Для записки мне бы
Раздобыть перо!
Вот я у порога,
Как мне быть теперь?
Ну же, ради бога,
Отвори мне дверь!
Светит месяц в небе,
А Пьеро в ответ:
Здесь темно как в склепе,
В доме перьев нет.
Лучше ты соседку
Попроси помочь,
Ведь у ней нередко
Свет горит всю ночь.
Светит месяц в небе,
Вот соседкин дом.
Достучаться к ней бы!
«Кто там под окном?»
Просит он понуро,
Видя свет в окне:
«Ах, ради Амура
Отворите мне!»
Светит месяц в небе,
В доме нет огня.
Кто там был, кто не был
Тайна для меня.
И нашлись ли перья,
Можно лишь гадать.
Ничего за дверью
Было не видать.

В ЛОТАРИНГИИ ГУЛЯЛА…

В Лотарингии гуляла
В новых башмаках, (bis)
Трех военных повстречала
В новых башмаках, тра-ла-ла,
Ах! Ах! Ах!
В новых башмаках.
Трех военных повстречала
В новых башмаках, (bis)
Вот так дура! — услыхала
В новых башмаках, тра-ла-ла,
Ах! Ах! Ах!
В новых башмаках.
Вот так дура! — услыхала
В новых башмаках, (bis)
Я не дура, — я сказала
В новых башмаках, тра-ла-ла,
Ах! Ах! Ах!
В новых башмаках.
Принца я очаровала
В новых башмаках, (bis)
Принца я очаровала
В новых башмаках, тра-ла-ла,
Ах! Ах! Ах!
В новых башмаках.
Он цветок мне дал сначала
В новых башмаках, (bis)
Он цветок мне дал сначала
В новых башмаках, тра-ла-ла,
Ах! Ах! Ах!
В новых башмаках.
И сказал, чтоб поливала
В новых башмаках, (bis)
И сказал, чтоб поливала
В новых башмаках, тра-ла-ла,
Ах! Ах! Ах!
В новых башмаках.
И день свадьбы поджидала
В новых башмаках, (bis)
И день свадьбы поджидала
В новых башмаках, тра-ла-ла,
Ах! Ах! Ах!
В новых башмаках.
Но завянет — все пропало
В новых башмаках, (bis)
Но завянет — все пропало
В новых башмаках, тра-ла-ла,
Ах! Ах! Ах!
В новых башмаках.

СВАДЕБНАЯ ПЕСНЯ НЕВЕСТЕ

Мы в этот поздний час
Пришли со всей округи.
Мы поздравляем вас:
Отныне вы — супруги.
Хотим вам пожелать
В достатке поживать!
Теперь в любые дни,
Соседушка-невеста,
Как было искони,
На кухне ваше место.
Мы танцевать пойдем,
А вы храните дом.
Запомните навек,
Что вам священник скажет,
Он мудрый человек
Он истину укажет:
Семью свою любить
И верной мужу быть.
Законный муженек
С законною женою,
Быть может, слишком строг,
Хоть обещал иное.
Вам нужно не зевать
И к доброму взывать.
Пусть овцы и быки —
В них знают толк бретонцы!
Пасутся у реки
От солнца и до солнца.
Им вволю пить и есть —
А вам трудов не счесть.
Ваш мирный уголок
Украсим мы букетом —
Пускай душистый дрок
Напомнит вам при этом:
Всему приходит срок,
Но пусть цветет цветок!

НА БРИГЕ

На бриге было тридцать матросов молодых,
На бриге было тридцать матросов молодых,
Матросов молодых на краю залива,
Матросов молодых на краю воды.
— Почто же вы, красотка, рыдаете сейчас?
Почто же вы, красотка, рыдаете сейчас?
Рыдаете сейчас на краю залива,
Рыдаете сейчас на краю воды?
Быть может, кто-то умер из вашей из родни?
Быть может, кто-то умер из вашей из родни?
Из вашей из родни на краю залива,
Из вашей из родни на краю воды?
— Нет, плачу я по бригу — он к плаванью готов,
Нет, плачу я по бригу — он к плаванью готов;
Он к плаванью готов на краю залива,
Он к плаванью готов на краю воды.
Уходит он под ветром, он поднял паруса,
Уходит он под ветром, он поднял паруса;
Он поднял паруса на краю залива,

Еще от автора Фольклор
Полное собрание баллад о Робин Гуде

Сорок баллад о Робин Гуде в классических и новых переводах с иллюстрациями Максима Кантора.В формате pdf A4 сохранен издательский дизайн.


Армянские легенды

Армянские легенды восходят к древнейшим мифам человечества. Свое происхождение армяне возводят к одному из внуков Ноя, а древнегреческие историки подтверждают, что фессалийский воин Арменос был участником похода аргонавтов. Так, от простого к сложному, от мифа к сказке и снова к мифу формируется эта книга армянских легенд. Древнейшие библейские, античные и христианские мифы легли в основу целого пласта легенд и сказаний, которые предстанут перед читателем в этой удивительной книге. В ней связаны воедино историко-познавательные и поэтико-фантастические данные.


Армянские притчи

Притчей принято называть некий специфический короткий назидательный рассказ, который в иносказательной форме, заключает в себе нравственное поучение. Как жанр притча восходит к библейским временам, она стала древнейшим учебником человеческой морали и одновременно морально нравственным «решебником» общечеловеческих проблем. Книга армянских притч вобрала в себя сконцентрированную мудрость народа, которая свет специфического мировоззрения горцев пропустила сквозь призму христианства. Такова притча о «Царе, племяннике и наибе», оканчивающаяся вполне библейской моралью.


Непечатный фольклор

Представленные в этой книге стихи, считалки, дразнилки, поддевки, подколы, скороговорки, пословицы и частушки хорошо знакомы очень многим жителям России. Хотя их не печатали в книгах и журналах, они присутствовали, жили в самом языке, будучи важными элементом отечественной культуры. Непечатный фольклор, так же как и печатный, помогает в общении, в обучении, в выражении мыслей и эмоций. В зависимости от ситуации, люди используют то печатный, то непечатный фольклор, то одновременно элементы обоих. Непечатный фольклор, как и печатный, живет своей жизнью – меняется, развивается: что-то уходит из языка, а что-то наоборот в него приходит.


Армянские басни

Выдающийся советский историк и кавказовед Иосиф Абгарович Орбели (1887-1968) писал: Невозможно правильно воспринять оптимизм и вечное стремление к самоутверждению, присущее армянскому народу, не зная истоков этого мировоззрения, которое сопровождало армян во все времена их истории, помогало бороться против превратностей судьбы, упорно ковать свое счастье. Поэтому книга армянские басни станет настольной у каждого, желающего прикоснуться, приобщиться к истокам армянской национальной культуры. Армянские басни очаровали И.


Армянские предания

Часть преданий, помещенных в этой электронной книге, связана с историей христианства в Армении – первой стране, принявшей эту религию как государственную. Это предание неразрывно связано с именем и деяниями вполне исторического лица, царя Тиридата (Трдат III Великий), который из фанатически преданного язычеству деспота, поддавшись воздействию примера кротости, незлобивости и слову святого Григория и святых дев Рипсиме и Гаянэ, стал истинным христианином и законодательно ввел в стране христианство (в 301 г.


Рекомендуем почитать
В дороге

Джек Керуак дал голос целому поколению в литературе, за свою короткую жизнь успел написать около 20 книг прозы и поэзии и стать самым известным и противоречивым автором своего времени. Одни клеймили его как ниспровергателя устоев, другие считали классиком современной культуры, но по его книгам учились писать все битники и хипстеры – писать не что знаешь, а что видишь, свято веря, что мир сам раскроет свою природу. Именно роман «В дороге» принес Керуаку всемирную славу и стал классикой американской литературы.


Немного солнца в холодной воде

Один из лучших психологических романов Франсуазы Саган. Его основные темы – любовь, самопожертвование, эгоизм – характерны для творчества писательницы в целом.Героиня романа Натали жертвует всем ради любви, но способен ли ее избранник оценить этот порыв?.. Ведь влюбленные живут по своим законам. И подчас совершают ошибки, зная, что за них придется платить. Противостоять любви никто не может, а если и пытается, то обрекает себя на тяжкие муки.


Ищу человека

Сергей Довлатов — один из самых популярных и читаемых русских писателей конца XX — начала XXI века. Его повести, рассказы, записные книжки переведены на множество языков, экранизированы, изучаются в школе и вузах. Удивительно смешная и одновременно пронзительно-печальная проза Довлатова давно стала классикой и роднит писателя с такими мастерами трагикомической прозы, как А. Чехов, Тэффи, А. Аверченко, М. Зощенко. Настоящее издание включает в себя ранние и поздние произведения, рассказы разных лет, сентиментальный детектив и тексты из задуманных, но так и не осуществленных книг.


Исповедь маски

Роман знаменитого японского писателя Юкио Мисимы (1925–1970) «Исповедь маски», прославивший двадцатичетырехлетнего автора и принесший ему мировую известность, во многом автобиографичен. Ключевая тема этого знаменитого произведения – тема смерти, в которой герой повествования видит «подлинную цель жизни». Мисима скрупулезно исследует собственное душевное устройство, добираясь до самой сути своего «я»… Перевод с японского Г. Чхартишвили (Б. Акунина).