Пастушка и дворянин - [38]

Шрифт
Интервал

Меня вы старой песней, друг,
Решили распотешить снова?

Суконщик

Да отрекусь я от святого
Петра, коль были то не вы.

Патлен

Дурь выбросьте из головы!
Конечно, это был не я
И в ваши не ходил края
Бог знает за каким сукном.

Суконщик

Тогда я в ваш отправлюсь дом
И к вашей подойду постели,
Чтоб видеть, там ли вы доселе
Иль, черт бы вас побрал, не там.

Патлен

В чем и желаю, сударь, вам
Я убедиться поскорей.

Суконщик уходит.

(Пастуху.)

Поблей!

Пастух

Бе-е!

Патлен

Я сказал «Поблей»,
Тебя по прозвищу назвав.

Пастух

Бе-е! Бе-е!

Патлен

Я оказался прав:
Мы с блеском выиграли дело.
Ну как я действовал? Умело?
Ты рад?

Пастух

Бе-е!

Патлен

Более не блей.
Расплачивайся, дуралей,
Не медли.

Пастух

Бе-е!

Патлен

Ого, милок,
Ты роль усвоил назубок.
Теперь притворство ни к чему.

Пастух

Бе-е!

Патлен

Раскрывай свою суму
Да расплатись со мной скорей.

Пастух

Бе-е!

Патлен

Говорят тебе, не блей!
Мне уходить давно пора.

Пастух

Бе-е!

Патлен

Чисто сыграна игра.
Вот, думал, будет нам помеха,
Коль не удержимся от смеха.
Но ты, конечно, молодец.

Пастух

Бе-е!

Патлен

Да уймись ты наконец
И перейди на речь людскую.

Пастух

Бе-е!

Патлен

Шутку шутишь ты плохую.
Плати живей — и я уйду.

Пастух

Бе-е!

Патлен

Милый друг, имей в виду:
Меня осердишь — будет худо.
Не отпущу тебя отсюда,
Коль не откроешь ты сумы
И, как уговорились мы,
Не выдашь мне вознагражденья.
Плати!

Пастух

Бе-е!

Патлен

Что за наважденье!
Иль ты смеешься надо мной?
Немедленно суму раскрой!
Ты слышишь, олух, иль оглох?

Пастух

Бе-е!

Патлен

Ах, негодный пустобрех!
Тебя согну я в рог бараний!

Пастух

Бе-е!

Патлен

Хорошо, давай без брани.
Что ты заладил «бе-е» да «бе-е»?
На помощь я пришел к тебе,
Поскольку ты приятный малый
И здраво мыслишь. Так не балуй
И докажи, каков ты есть.

Пастух

Бе-е!

Патлен

(в сторону)

Вот не думал в лужу сесть!
Смех! Деревенский пастушонок,
Едва лишь выполз из пеленок,
И обхитрил меня!

(Громко.)

Ну, друг,
Точить мне лясы недосуг.
Знай, что тебе не дам я спуску,
Но малость выпить и закуску
Готов поставить, милый мой,
Коль ты расплатишься со мной.
Понятно?

Пастух

Бе-е!

Патлен

(в сторону)

О, горький миг!
Провел я стольких прощелыг,
У них кредита добиваясь
И уплатить намереваясь
В день Страшного суда. А тут
Я пастухом простым надут!

(Громко.)

В последний спрашиваю раз,
Заплатишь?

Пастух

Бе-е!

Патлен

Ну, лоботряс,
Поговорим с тобой иначе.

Пастух

Бе-е!

Патлен

Погоди же, пес бродячий!
Сержанта кликну я. Эй, эй!
Сержант! Сержант! Сюда скорей!

(Пастуху.)

Когда нагрянет страж порядка,
Посмотрим, так ли будешь сладко
Ты у тюремных петь ворот.

Пастух

(убегает)

Пусть он сперва меня найдет!

Конец

ЛОХАНЬ,

новый отменный и презабавный фарс, в коем участвуют трое, а именно:

Жакино, его жена, теща.

Жакино

Попутал, видно, Сатана
Меня жениться, дуралея!
Уж то-то я теперь жалею!
В моем дому весь день война:
Сперва беснуется жена,
А чуть уймется — ей вослед
Вступает теща. Спасу нет!
Ну хоть беги из дому прочь:
«Ах, зять-болван!.. Бедняжка-дочь!..»
До самой ночи пытка длится.
Одна визжит, другая злится.
Ни в будний день, ни в воскресенье
Покоя нет и нет спасенья.
Куда податься горемыке?
И засыпаю я при крике,
И ночью та же маята…
Клянусь страданьями Христа,
Так жить я не желаю боле.

Жена

Ты мне перечить вздумал, что ли?
Смотри дождешься, вислоухий!

Жакино

Чего дождусь?

Жена

Хорошей плюхи.
Хозяйство, дом — валюсь я с ног,
А мой почтенный муженек
Жить на готовеньком привык.

Теща

Да, прикуси, зятек, язык,
Советую тебе, как другу:
Побольше слушайся супругу.
А в трепке тоже нет греха,
Коль заслужил ее.

Жакино

Ха-ха!
Вот вздор какой!

Теща

Да почему ж?
Уж больно ты строптивый муж!
Чем худо, ежели тебя
Поучит женушка, любя?
Не бойся оплеух, бедняга:
Они пойдут тебе на благо.
Любовь крепчает от битья.

Жакино

Да, это знают все зятья.
Но отсоветуйте, как мать,
К побоям дочке прибегать,
Не то, смотрите, выйдет хуже.

Теща

Она заботится о муже,
Что ей на попеченье дан.
Теперь ты понял, милый Жан?

Жакино

Я, тещенька, считаю странным,
Что вы меня зовете Жаном,
В то время как давным-давно
Для всех вокруг я — Жакино.

Теща

Для всех — пускай, но для меня
Ты просто Жан. Ведь мы родня,
А не чужие: ты мне зять.

Жакино

О боже, где терпенья взять?

Теща

В кругу семейном, видит бог,
Ты образумишься, зятек.

Жакино

В семейном, черт возьми, кругу?
Повешусь! Утоплюсь! Сбегу!

Жена

Мне послушанье мило в муже.

Жакино

Тем хуже, женушка, тем хуже.
Жан, сделай то! Жан, сделай сё!
На Жана взваливают всё,
А памятью-то я всегда
Был слаб.

Теща

Ну, это не беда.
Во избежанье огорчений
Составим список поручений,
И ты от всех забот спасен.

Жакино

Совет, ей-богу, недурен.
Согласен с вами от души.

Жена

Да поразборчивей пиши!
Но только бойся как огня
Хоть раз ослушаться меня.
Не вынуждай меня к попрекам.

Жакино

А ты возьмешь да ненароком
Черт знает что прикажешь мне.

Жена

Конец положим болтовне.
Итак, скорей пиши: кровать
Ты должен первым покидать —
С утра невпроворот работы.

Жакино

Нет у меня к тому охоты.
На кой мне черт, ответь, жена,
Лишаться утреннего сна?

Жена

Чтоб у огня мою сорочку
Согреть.

Жакино

Э нет!

Жена

Поставил точку?
Ты дал мне слово, муженек, —
Вот и записывай урок.

Теща

Быстрее, Жан!

Жена

Ну что, готово?

Жакино

Пишу я лишь второе слово.
Меня не торопите так.

Теща

Не будешь по ночам, байбак,
Ты только спать, как ныне спишь.
Нет, чуть заголосил малыш —
Вставай — не сломишься, ей-богу!
Да покачай его немного,

Еще от автора Фольклор
Полное собрание баллад о Робин Гуде

Сорок баллад о Робин Гуде в классических и новых переводах с иллюстрациями Максима Кантора.В формате pdf A4 сохранен издательский дизайн.


Армянские легенды

Армянские легенды восходят к древнейшим мифам человечества. Свое происхождение армяне возводят к одному из внуков Ноя, а древнегреческие историки подтверждают, что фессалийский воин Арменос был участником похода аргонавтов. Так, от простого к сложному, от мифа к сказке и снова к мифу формируется эта книга армянских легенд. Древнейшие библейские, античные и христианские мифы легли в основу целого пласта легенд и сказаний, которые предстанут перед читателем в этой удивительной книге. В ней связаны воедино историко-познавательные и поэтико-фантастические данные.


Армянские притчи

Притчей принято называть некий специфический короткий назидательный рассказ, который в иносказательной форме, заключает в себе нравственное поучение. Как жанр притча восходит к библейским временам, она стала древнейшим учебником человеческой морали и одновременно морально нравственным «решебником» общечеловеческих проблем. Книга армянских притч вобрала в себя сконцентрированную мудрость народа, которая свет специфического мировоззрения горцев пропустила сквозь призму христианства. Такова притча о «Царе, племяннике и наибе», оканчивающаяся вполне библейской моралью.


Непечатный фольклор

Представленные в этой книге стихи, считалки, дразнилки, поддевки, подколы, скороговорки, пословицы и частушки хорошо знакомы очень многим жителям России. Хотя их не печатали в книгах и журналах, они присутствовали, жили в самом языке, будучи важными элементом отечественной культуры. Непечатный фольклор, так же как и печатный, помогает в общении, в обучении, в выражении мыслей и эмоций. В зависимости от ситуации, люди используют то печатный, то непечатный фольклор, то одновременно элементы обоих. Непечатный фольклор, как и печатный, живет своей жизнью – меняется, развивается: что-то уходит из языка, а что-то наоборот в него приходит.


Армянские басни

Выдающийся советский историк и кавказовед Иосиф Абгарович Орбели (1887-1968) писал: Невозможно правильно воспринять оптимизм и вечное стремление к самоутверждению, присущее армянскому народу, не зная истоков этого мировоззрения, которое сопровождало армян во все времена их истории, помогало бороться против превратностей судьбы, упорно ковать свое счастье. Поэтому книга армянские басни станет настольной у каждого, желающего прикоснуться, приобщиться к истокам армянской национальной культуры. Армянские басни очаровали И.


Армянские предания

Часть преданий, помещенных в этой электронной книге, связана с историей христианства в Армении – первой стране, принявшей эту религию как государственную. Это предание неразрывно связано с именем и деяниями вполне исторического лица, царя Тиридата (Трдат III Великий), который из фанатически преданного язычеству деспота, поддавшись воздействию примера кротости, незлобивости и слову святого Григория и святых дев Рипсиме и Гаянэ, стал истинным христианином и законодательно ввел в стране христианство (в 301 г.


Рекомендуем почитать
В дороге

Джек Керуак дал голос целому поколению в литературе, за свою короткую жизнь успел написать около 20 книг прозы и поэзии и стать самым известным и противоречивым автором своего времени. Одни клеймили его как ниспровергателя устоев, другие считали классиком современной культуры, но по его книгам учились писать все битники и хипстеры – писать не что знаешь, а что видишь, свято веря, что мир сам раскроет свою природу. Именно роман «В дороге» принес Керуаку всемирную славу и стал классикой американской литературы.


Немного солнца в холодной воде

Один из лучших психологических романов Франсуазы Саган. Его основные темы – любовь, самопожертвование, эгоизм – характерны для творчества писательницы в целом.Героиня романа Натали жертвует всем ради любви, но способен ли ее избранник оценить этот порыв?.. Ведь влюбленные живут по своим законам. И подчас совершают ошибки, зная, что за них придется платить. Противостоять любви никто не может, а если и пытается, то обрекает себя на тяжкие муки.


Ищу человека

Сергей Довлатов — один из самых популярных и читаемых русских писателей конца XX — начала XXI века. Его повести, рассказы, записные книжки переведены на множество языков, экранизированы, изучаются в школе и вузах. Удивительно смешная и одновременно пронзительно-печальная проза Довлатова давно стала классикой и роднит писателя с такими мастерами трагикомической прозы, как А. Чехов, Тэффи, А. Аверченко, М. Зощенко. Настоящее издание включает в себя ранние и поздние произведения, рассказы разных лет, сентиментальный детектив и тексты из задуманных, но так и не осуществленных книг.


Исповедь маски

Роман знаменитого японского писателя Юкио Мисимы (1925–1970) «Исповедь маски», прославивший двадцатичетырехлетнего автора и принесший ему мировую известность, во многом автобиографичен. Ключевая тема этого знаменитого произведения – тема смерти, в которой герой повествования видит «подлинную цель жизни». Мисима скрупулезно исследует собственное душевное устройство, добираясь до самой сути своего «я»… Перевод с японского Г. Чхартишвили (Б. Акунина).