Пассажиры первого класса на тонущем корабле - [64]

Письменные контракты предотвращали конфликты элит[243] и обуславливали консолидацию и мобилизацию богатства и могущества купцов, поскольку в них содержались «записанные права наследования, заложившие систему, в рамках которой все соответствующие выработанным критериям семейства элиты будут поочерёдно получать должности мэров, директоров в Ост-Индской компании и другие корпоративные привилегии».[244] Письменные контракты были частью более масштабной конституционной системы, которая устанавливала отношения между городами Голландии, а также между Голландией и другими, менее богатыми и менее населёнными провинциями Северных Нидерландов. Институциональная структура Соединённых Провинций была закреплена в 1609 году и оставалась неизменной до падения республиканского режима в 1795 году,[245] которое произошло спустя продолжительное время после того, как Нидерланды подвинула с позиции гегемона Британия.

Фискальная система Северных Нидерландов, как и письменные контракты, была устроена таким образом, чтобы склонить множество элит к вхождению в единую политию благодаря защите (казалось, вечной) возможности каждой провинции и каждого города препятствовать мерам, налагающим новые налоговые обременения, которые они не хотели бы на себя принимать. У каждой провинции был один голос в Генеральных штатах Соединённых Провинций, и любая из них могла наложить вето на повышение совокупной налоговой нагрузки.[246] Вклад каждой провинции в общий бюджет устанавливался в виде той или иной доли целого — это была адаптация системы квот для провинций, разработанной Габсбургами, которая оставалась неизменной с 1616 по 1792 годы. Голландия платила в общий бюджет 58%. Напрямую начислялись только таможенные тарифы и некоторые мелкие пошлины — на эти виды налогов приходилось лишь 20% бюджета страны. По остальным 80% провинции выполняли свои квоты главным образом за счет акцизных налогов в Голландии и земельных налогов в других, более аграрных провинциях.[247]

По сути, конституционное устройство Северных Нидерландов и такие организации, как ОИК и ВИК, формировали «механизмы блокировки» (veto points), которые давали каждой провинции и каждому городу, а также основным купеческим семьям, участвовавшим в письменных контрактах, возможность создавать препятствия для любых реформ и трансформаций, которые повредили бы их частным семейным или финансовым интересам, даже если это шло в ущерб инвестициям или политическим изменениям, необходимым для расширения или сохранения голландской гегемонии. Первоначально нидерландские институты были предназначены для формирования сплочённости и мобилизации ресурсов, которые позволяли Соединённым Провинциям, по словам Джованни Арриги, ловить «попутный ветер».[248] Но затем те же самые институты препятствовали изменению голландского курса или перенаправлению государственного корабля по ветру, который дул в иных направлениях и с гораздо большей силой после того, как конкурентоспособный потенциал в производстве, торговле, военной сфере и финансах сформировала Британия.

Фискальная система Северных Нидерландов хорошо функционировала в первые десятилетия XVII века, поскольку менее богатые провинции разделяли стремление Голландии к агрессивной военной позиции в отношении Габсбургов, а Голландия оплачивала большинство издержек военных предприятий, которые поддерживали все провинции. Однако, как только испанцы отступили и, казалось, согласились с автономией Северных Нидерландов, амстердамские купцы, весьма склонные к миру с Испанией и охочие до богатств, которые обещало возобновление торговли, были готовы довольствоваться статусом, не соответствовавшим полной независимости. Напротив, сельские нидерландские элиты получали прибыль от высоких цен на продовольствие, которые установились из-за испанского эмбарго, и тем самым имели выгоды от продолжения войны. Аналогичным образом Лейден и Харлем, центры голландской текстильной промышленности, зарабатывали на «высоких таможенных пошлинах военного времени», которые препятствовали проникновению в Соединённые Провинции производителей-конкурентов из Южных Нидерландов, — именно поэтому два указанных города «преимущественно выступали ядром партии войны».[249] Кроме того, Амстердам и сельские провинции разделял религиозный вопрос. В Амстердаме преобладали ремонстранты — менее ортодоксальные протестанты, не приверженные идее распространения жёсткого кальвинизма за пределы Северных Нидерландов, — тогда как сельские провинции были союзниками статхаудера Вильгельма II, который хотел продолжения войны.[250]

Растущее экономическое расхождение между Голландией и другими провинциями также подрывало единую позицию относительно наращивания государственного бюджета. Акцизные налоги, которые Голландия использовала для выполнения своей квоты государственного бюджета, взимались главным образом с потребителей из среднего класса, а потому не слишком влияли на богатых купцов, тогда как земельные налоги в других провинциях ложились преимущественно на богатых землевладельцев.[251] Поскольку вместе с заключением мира с Испанией и падением цен на продовольствие и рентных платежей после 1667 года прибыли от инвестирования в землю снижались, бремя земельных налогов становилось сравнительно более тяжелым. В ответ на падающую отдачу от инвестиций в землю городские купцы избавились от значительной части своих земельных владений,