Пассажиры первого класса на тонущем корабле - [134]

Эти преференции Билдер рассматривает как момент организационной культуры, усиленный личным опытом офицеров, которые посвятили долгие годы своей карьеры конкретным системам вооружений. Например, «горячие сторонники новых межконтинентальных баллистических ракет были привержены этим системам потому, что не могли действовать по-другому. Их профессиональные биографии были посвящены этой технике. Их собственное личное достоинство и достоинство их ракет переплелись таким образом, что их нельзя было с лёгкостью отделить друг от друга… За чувство собственного достоинства люди будут бороться долго и упорно».[749] При этом личные предпочтения и чувство собственного достоинства офицеров подкрепляются и обретают материальные основания при помощи способов формирования военных карьер.

Карьеры офицеров в большей степени выстраиваются вокруг того, какими системами вооружений они командуют, а не связываются с конкретными людьми обеих полов, которыми они руководят. Специальные технические знания о какой-то отдельно взятой «платформе» вооружений ценятся больше, чем «опыт совместной, межведомственной и международной работы».[750] Офицеры прикрепляются к подразделениям, которые обеспечивают кадрами отдельные системы вооружений и используют их. Например, офицер флота командует подводными лодками, предназначенными для запуска ядерных ракет, или авианосцами, созданными для того, чтобы истребители могли поражать авиацию противника, а бомбардировщики — уничтожать наземные цели. Представим себе, что для противостояния определённой разновидности низкозатратных и низкотехнологичных угроз, которые, скорее всего, будут исходить от актуального неприятеля, принимается решение вкладывать средства в минные тральщики, экономя на подводных лодках или авианосцах. Такое решение воспрепятствует карьерам офицеров, которые будут пытаться расти по службе в ситуации, когда подобные решения приведут к неизменной численности флота подводных лодок или авианосцев. В силу этой причины «минная война оказывается нелюбимым детищем флота, несмотря на наличие тех, кто предупреждает, что она может стать главным аспектом военных действий на море — и это время от времени происходит».[751]

В ходе войны в Ираке мины действительно приобрели ключевое значение. Иэн Роксборо утверждает, что использование мин силами Саддама Хусейна в начале войны препятствовало прибытию гуманитарной помощи, что фатально отравляло настроения в Ираке в отношении американских войск. Роксборо рассматривает этот момент в качестве одной из ключевых причин поражений, которые Соединённые Штаты понесли после первоначального успеха.[752]Если бы американские военные вкладывали средства в дешёвые миноискатели, а не в корабли стоимостью многие миллиарды долларов, в пользу которых выступали флотские офицеры и военные подрядчики, мины можно было бы извлечь, что обеспечило бы быстрое прибытие гуманитарной помощи.

Ещё один, более свежий пример. В апреле 2017 года адмирал Харри Харрис, бывший руководитель Индо-Тихоокеанского командования США, жаловался Комитету по делам вооружённых сил Палаты представителей: «В части ведения боевых действий меня больше всего беспокоит критическая нехватка боеприпасов. В реализации национальных стратегических целей боеприпасы в значительной степени предопределяют боеготовность. Здесь и сейчас нам не хватает базовых боеприпасов, таких как малокалиберные авиабомбы».[753]Непосредственной причиной этой недостачи была необходимость перемещения бомб, хранившихся на Тихоокеанском побережье, на Средний Восток для использования в маломасштабных войнах, которые США ведут в Сирии и Ираке. Эти бомбы дёшевы, в них не используются впечатляющие новые технологии, поэтому они не являются источником высоких прибылей для оборонных подрядчиков и не представляют собой некий плацдарм, на котором офицеры смогут делать динамичные карьеры. Поэтому данные боеприпасы недофинансируются, производятся в недостаточном количестве и оказываются в дефиците всего через несколько месяцев нарастания боевых действий в ходе маломасштабных низкоинтенсивных войн наподобие тех, что Соединённые Штаты ведут на Среднем Востоке.

Если офицеры меняют одну систему вооружения на другую, то почти никогда не получают дальнейшее продвижение по службе, а зачастую им приходится и вовсе покидать вооружённые силы. Отсюда и нежелание офицеров принимать командование над соединениями, которые занимаются борьбой с повстанцами,[754]над гражданской администрацией или над низкотехнологичными видами вооружений, предназначенными для реальных боевых действий. В конце Вьетнамской войны, как показывает Роксборо, армия и морская пехота отказались от обдумывания борьбы с повстанцами и подготовки к ней, вернувшись к своему предпочтительному фокусу на «высокотехнологичных традиционных боевых действиях».[755] В ВВС продвижение по службе получают офицеры, которые являются специалистами в технологиях конкретных вооружений, а не «интеллектуалами от обороны», понимающими генеральную стратегию.[756] Вооружённые силы оказываются «сборищем разных племён… Самые крупные из них группируются вокруг систем вооружений».