Пассажиры первого класса на тонущем корабле - [130]
После Второй мировой войны Министерство обороны, равно как и ЦРУ, культивировало прямые взаимодействия со своими коллегами-военными в других странах по всему миру.[714] Оба эти ведомства вышли далеко за пределы того уровня координации с союзниками, который существовал во время двух мировых войн. Кроме того, военные и ЦРУ сохраняют самостоятельные отношения с гражданскими чиновниками многих зарубежных правительств.[715] Более того, Пентагон создал «командования» для каждого региона планеты, возглавляемые старшими генералами или адмиралами, которые ведут прямые переговоры с военными и гражданскими чиновниками в отдельных странах по политическим вопросам, выходящим далеко за пределы военного сотрудничества.[716] Эти командования существуют дольше, чем сроки полномочий президентских администраций, и тем самым обеспечивают более существенную преемственность в стратегической политике США и их отношениях с иностранными правительствами, чем гражданский сегмент американских властей. Региональные командования преодолевают соперничество между родами войск на уровне стратегии, хотя родовые различия по-прежнему создают помехи для военных миссий в рамках этих командований. В то же время региональные командования выступают ещё одним источником формирования независимых сфер интересов, препятствующих единству в вооружённых силах, а также формируют политику, которую оказывается сложно обратить вспять гражданским чиновникам — в тех редких случаях, когда они, возможно, хотели бы это сделать.
Офицеры вооружённых сил всё чаще получают докторские степени элитных университетов, в особенности в сфере международных отношений и государственной политики, и «благодаря этому обладают кураторскими компетенциями, которые в значительной степени превосходят те навыки, что необходимы для командования людьми в бою».[717] Эти академические регалии, помимо любых знаний и премудростей, фактически получаемых благодаря обучению в учреждениях наподобие Школы Кеннеди в Гарварде или Школы Вильсона в Принстоне, дополняют претензии старших офицеров на престиж и окутывающую их ауру владения экспертными знаниями при взаимодействии с президентами и их помощниками, конгрессменами и журналистами, которые проявляют ещё более почтительное отношение к офицерам с высокими научными степенями, даже несмотря на то, что (или, возможно, в особенности когда) сами эти политики и журналисты имеют опыт учёбы в элитных университетах. Кроме того, доля политиков и журналистов, которые служили в армии и благодаря этому обладают непосредственным опытом в каких-нибудь аспектах военного дела, резко сократилась — даже ещё больше, чем среди населения в целом. К 1949 году благодаря тому, что участники Второй мировой войны выбирались на различные должности, 65% сенаторов были ветеранами. До 1993 года ветеранами являлись более двух третей сенаторов, но к 2012 году этот показатель сократился лишь до 16%.[718]
Гражданские чиновники в администрации США, включая самих президентов, считают политически рискованным шагом отказывать военному командованию в его запросах на предоставление живой силы, как только война начата. Смещение президентом Трумэном генерала Дугласа Макартура было редким примером того, как президент отверг предложенную ему военную стратегию (в данном случае — прямую вооружённую конфронтацию с Китаем) и подкрепил это своё решение, заменив командующего действующей армией. За противостояние Макартуру Трумэн и демократы в Конгрессе заплатили высокую политическую цену,[719] хотя она была смягчена редким для остального высшего военного командования нежеланием поддержать Макартура и его стратегические предложения после того, как он был смещён.[720]
Эскалация войны во Вьетнаме происходила из-за того, что американские президенты опасались отвергать требования генералов предоставить им больше солдат. Историки по-прежнему спорят, почему правительство Соединённых Штатов ввязалось в эту войну, на пике которой было задействовано 550 тысяч американских солдат, а её конечным итогом стали потеря 58220 американских военных и гибель примерно 2 млн вьетнамцев. Гарет Портер утверждает, что Вьетнамская война была делом американских военных, убеждённых в том, что они обладают настолько всеобъемлющим стратегическим преимуществом над Советским Союзом и Китаем, что смогут покончить с коммунизмом во Вьетнаме, не опасаясь значительного отпора от какой-либо коммунистической державы. Портер полагает, что СССР, Китай и Северный Вьетнам разделяли это представление и были готовы оставаться в стороне, пока Соединённые Штаты наносили сокрушительные удары по южным повстанцам. Однако, добавляет Портер, трём этим державам пришлось противостоять Соединённым Штатам из-за самостоятельного решения коммунистов Южного Вьетнама (Вьетконга) успешно сражаться с американцами и их марионеточным правительством.
