Партизанской тропой Гайдара - [52]

Орлов увидел неубранное пшеничное поле, прорезанное кривой полосой проселка. По дороге шла колонна. Верней, не шла, а ползла — так медленно она двигалась. Вдоль нее сновали гитлеровцы. Один из них, стоя спиной к лесу, размахивал руками, тыча ими куда-то вперед: видимо, кого- то бил.

А затем случилось то, чего Орлов долго не мог забыть.

Пленный, который шел последним, начал отставать. Наклонившись вперед, он старался делать большие шаги, но расстояние между ним и колонной все увеличивалось.

Красноармеец упал, испуганно — видно было, как он старался, — встал и снова упал. Тогда к нему приблизился немец, который размахивал руками. Что-то сделал — за спиной его не видно было что, — и до леса, с опозданием, как эхо, донеслась очередь.

Орлов не был новичком на войне. Он много раз видел, как погибали люди, но чтобы безнаказанно убивали безоружного, обессилевшего человека — такое он видел впервые.

— Подымай людей! — приказал полковник дозорному.

Когда колонна приблизилась к лесу, бойцы выскочили из чащи и побежали по несжатой пшенице. Они кричали «ура» и палили в воздух, чтобы напугать гитлеровцев и дать возможность красноармейцам разбежаться. Стрелять прицельно бойцы Орлова не могли — попали бы в своих.

Охрану перебили сами пленные. Двух фашистов задержали. Когда их привели к полковнику, они испуганно, однако требовательно что-то объясняли.

Переводчик Миша Пенцак, глядя куда-то в сторону, повторял за ними уже по-русски, что солдаты эти мобилизованы, им приказали вести пленных, они и повели. У них есть семьи.

Немец с медалью достал из кармана фотографию. Он в праздничном костюме, жена, маленький сын в коротких штанишках с мячом в руках. Все трое смотрят в аппарат и смеются.

А сейчас немец умоляюще смотрел на Орлова.

Сцена, признаться, была тяжелой.

И вдруг один из спасенных красноармейцев, завидя солдата с медалью, на мгновение остолбенел, потом набросился на него, повалил и стал душить.

Двое товарищей с трудом оторвали его от конвоира, который поспешно поднялся и стоял теперь в стороне, держа в руках смятую фотографию. А красноармеец плакал и только повторял.

— Пустите меня... Это он пристрелил раненого лейтенанта... Пустите...

Гайдар пришел часа через два. Он принес хлеб, завернутое в белую тряпицу сало и точные сведения о том, где стоят немцы и куда лучше не заходить.

И хотя вылазка его была успешной, Аркадий Петрович сокрушался, что его угораздило рано уйти из лесу.

Он долго разговаривал с освобожденными красноармейцами (некоторые пожелали остаться в группе Орлова), и те сказали, что вели их в концлагерь, в село Жерноклевы.

...Жерноклевы оказались недалеко от Леплявы, километрах в сорока. Бывая в деревнях, Гайдар много слышал о концентрационном лагере. Женщины часто ходили туда в надежде найти кого-нибудь из близких. Находили редко. Но возле ограды всегда стояла стена людей.

Пленным бросали хлеб, сало, сухари, картошку. Иногда записки. 

Если удавалось узнать имя и фамилию заключенного, какая-нибудь женщина объявляла, что в лагере ее брат или муж. Тут же находились «свидетельницы», которые подтверждали, что это в самом деле муж. И пленного освобождали. Но случалось такое не часто. А красноармейцы за проволокой умирали ежедневно.

Аркадий Петрович отозвал в сторону Горелова и предложил освободить пленных. Оба понимали, что задача не простая, и для начала послали в Жерноклевы разведчиц — Нату Исаевну Евдокимову и дочь комиссара, пятнадцатилетнюю Машу Ильяшенко.

Разведчицы вернулись через день. Они положили перед Гореловым план лагеря, начерченный на мятом лоскутке.

— Здесь село, — объясняла Ната Исаевна. — Тут фермы, огороженные колючей проволокой. В этих местах стоят вышки с пулеметами. Всего пулеметов у них восемнадцать...

— Охрана в шубах, — добавила Маша. — Не мерзнут и греться ходят редко.

Разведчицы были явно испуганы тем, что они увидели.

— Это все, девочки, пустяки, — ответил Гайдар, который вместе с Гореловым внимательно их слушал. — Скажите, народ возле лагеря бывает каждый день?.. А когда его больше — днем или вечером?.. А какие здесь подходы и подъезды — отметьте на вашем плане... Пулеметы сами видели или кто сказал?

Разведчицы объяснили, что подходили к самой проволоке, народу больше всего днем. С темнотой немцы всех разгоняют, боятся.

Аркадий Петрович слушал, чертил что-то на листке. И чем больше подробностей узнавал, тем веселее бегал по бумаге его карандаш.

План разрабатывали тщательно. Заманчиво было подобраться к лагерю днем, раствориться в толпе, приблизиться к проволоке, а потом, по команде, забросать гранатами пулеметы. Но гитлеровцы в суматохе могли перестрелять женщин. И тогда остановились на проверенном варианте: отправиться в Жерноклевы на машине.

Выехали. В грузовике находилось человек двадцать. Аркадий Петрович ехал в кабине с Касичем. Настроение у него было тревожное. В селах, конечно, знали про операцию в Калениках. И новая вылазка могла уже так легко не сойти.

Но пока все протекало благополучно. Добрых три четверти пути оставались позади, а их никто ни разу не пытался остановить. За окнами кабины мелькнул указатель: «В Жерноклевы».