Партай-геноссе - [35]

— Какой завтрак? — переспросил я товарища майора. — И время-то…

Однако парторг оказался чересчур уж сердит и скорей всего ужасно голоден.

— Такой вот завтрак! — самым нахальным тоном заявил он. — Который по утрам едят!

Но я уже посмотрел на циферблат своих часов и успел мельком определить точное положение стрелок на нём. А потому попытался вполне резонно отбрыкнуться от голодного партийца.

— Товарищ майор! — объяснял я. — Время — семь часов пятнадцать минут. А завтрак должен быть в восемь часов.

И ведь говорил я сущую правду. Именно в восемь часов утра вся наша Советская Армия дружненько топает в столовую, быстренько рассаживается по длинным лавкам и усиленно начинает поглощать военную якобы пищу… То же самое творится и на нашем доблестном и непотопляемом военно-морском флоте, правда в несколько скученных условиях и без обязательной строевой подготовки для поднятия аппетита. А вот в девять часов утра начинается развод подразделений по местам занятий или трудовым участкам. Но про это я только успел подумать…

— Меня это не волнует! — безапелляционно заявил мне самый старший наш военачальник. — Чтобы через полчаса чай уже был готов.

Парторг лихо развернулся на месте, словно БМПешка на одной гусенице да с пьянющим механом… Глядя на его здоровенную спину, я вполголоса чертыхнулся и стал будить сегодняшнего дежурного по нашей походной кухне. Но Лёха Шпетный и так уже проснулся…

— Орёте, как недорезанные… — ворчал он, выползая из спального мешка. — Другим спать мешаете.

— Лёха! — возразил я. — Это я что ли чайком решил побаловаться в такую рань? Как будто меня самого не подняли спозаранку? Иди и ему это выскажи! Если такой умный… И смелый.

Недовольный своей участью Шпетный всё же пошел в другую сторону — к нашему очагу, на котором находился солдатский чайник. Пока он собирал все горючие средства, я занырнул обратно в свой спальник и постарался вернуться в столь приятный сон. Но все мои потуги оказались тщетными… А когда Лёха запалил первый кусок сигнального огня с его характерным шипением, тогда я понял то, что моё нечаянное счастье — нежданно-негаданная встреча с недавним прошлым, закончилось окончательно и бесповоротно. И осознание этого факта меня очень огорчило… И надолго расстроило…

Я лежал в спальном мешке на спине, глядел на возню Шпетного с сигнальным костром, ощущал левым боком всё нарастающую теплоту солнечных лучиков… И мысленно пребывал в своём доме с небольшим двором, на нашей улице имени Крупской… В общем, я находился в Советском Союзе… И очень мне было жаль того, что прожорливый парторг так и не дал мне досмотреть такой шикарный сон… Даже по солдатским меркам я выиграл самый счастливый билет в лотерею под названием «Угадай-ка, что приснится». И мне не дали в полной мере насладиться своим законным выигрышем…

Уже на завтраке я с досадой пожаловался своим товарищам на то, что мне не дали угостить всю нашу группу вкуснейшим пловом.

— Хоть и во сне, но всё же… — говорил я. — Было бы классно!

— Действительно жалко! — отозвался Билык. — А я бы и наяву не отказался.

В памяти тут же всплыл почти недавний случай, когда наша первая учебная рота пешочком дотопала из Чирчика до близлежащей горной гряды, перевалила через неё и поздней ночью остановилась на привал на некотором удалении от узбекского или киргизского кишлака. Помнил про это и Лёха Шпетный…

— А в двенадцать часов… — оживлённо рассказывал он. — Когда мы уже собрались уходить. Пришли два местных жителя, сообщили ротному, что у них свадьба сегодня… И они хотят угостить всех нас пловешником.

Коля Малый мысленно прикинул, сколько же это будет едоков, после чего вполне логично полюбопытствовал:

— А сколько взводов было?

— Все три! — объявил я. — Человек так сто было…

Шпетный подтверждающе закивал головой и отставил свою кружку в сторону.

— Вот именно, что сто проглотов. — засмеялся он. — Мы, когда узнали про этот плов, подумали сначала, что это пустой трёп. Или его приготовить не успеют, или нас дальше отправят в поход. А оказалось, что плов уже готов и его только надо принести.

— Ну, за этим дело не стало, — сказал я с лёгким вздохом. Этот казан с пловом дольше несли, чем ели! И ведь каждому досталось по котелку. Причём с мясом.

Шпетный тоже вспомнил продолжение пловной эпопею, когда мы с полными желудками отправились в дальнейший путь…

— Самым обидно было то, что нам даже полчаса отдохнуть не дали после этого угощения. — сетовал Алексей. — Отнесли обратно пустой казан, сказали «Спасибо» хозяевам и сразу же в галоп.

По данному поводу у пулемётчика Билыка имелся свой взгляд на капризную военную фортуну.

— Так не бывает, чтобы всё оказалось хорошим! — заявил Виталик, поднимаясь от нашего стола в виде плащ-палатки. — Хоть маленькая, но гадость должна случиться обязательно! А то будет как-то неинтересно.

Многие солдаты из нашей группы прошли через горнило Чирчикской учебки спецназа, и они тоже ходили в походы к синеющим в дымке горным вершинам Чимгана. И им доводилось взбираться по крутым склонам, преодолевать ледники в разгаре лета и мучаться от жажды на самом перевале… Только им не выпадало такого счастливого случая, чтобы всю роту угостили свежеприготовленным пловом… Причём на привале, когда это угощение становится особенно приятным…